Ю. Олеша «Лиомпа» (Литература XX века)

Думают люди в Ленинграде и Риме,

Что смерть это то, что бывает с другими…

«Сплин»

Жизнь и Смерть всегда идут рука об руку, а к своему закату человек начинает много думать, размышлять: а вдруг что-то в жизни я сделал не так?

Всех историй, наверняка, уже и не вспомнишь, а что придет в голову, кажется, было не с тобой, а вычитано из старой книги, которая много лет забытая пылится на антресолях. Будто ты все время провел в кинозале, смотря фильм о своей жизни, а выйдя, обнаружил, что все кончено.

Тема жизни и смерти в рассказе Юрия Олеши «Лиомпа» раскрыта на примере трех человек, которые на самом деле являют нам три периода жизни человека: прошлое, настоящее и будущее. Здесь нет четких портретных характеристик, автор очень необычно показывает нам жизнь через вещи.

Прошлое — Пономарёв, человек преклонного возраста, который умирает.

Он словно велосипед, что педалью прислонен к стене. На обоях педаль провела царапину. На этой царапине и держался весь велосипед, как Пономарев держится на этом свете: еле-еле. Когда он был молод, у него было все (ведь когда ты молод, тебе важно не само присутствие чего-либо, а его возможность): и Америка, и красота, и богатство, и семья… А теперь что?

Вещи постоянно уходят из нашей жизни. Какие-то по мере того, как человек стареет, какие-то мы исключаем сами, а какие-то отбирает смерть.

Олеша удачно использует градацию, чтобы показать читателю всю боль старика: «...с каждым днем количество вещей уменьшалось. Сперва … уменьшалось по периферии, далеко от него, — затем уменьшение стало приближаться все скорее к центру, к нему, к сердцу – во двор, в дом, в коридор, в комнату». Приходит и понимание того, что жизнь с каждым днем идет быстрее, и нужно учиться ценить буквально каждый момент, ведь совсем скоро все мы можем потерять «право выбирать вещи».

Тот, на чьем пороге уже стоит смерть, обычно понимает больше (Пономарёв не исключение; «я думал, что мира внешнего не существует, я думал, что глаз мой и слух управляют вещами»), однако не может осознать, что и без него жизнь продолжится. Не прекратится весна, не исчезнут ни двор, ни деревья, ни другой человек, невозможно унести мертвому с собой в могилу жизнь.

Даже крыса со слишком уж странным именем Лиомпа является символом… Символом прошедшей жизни, символом утраченных возможностей и неиспользованных шансов, когда ты еще мог быть красив, богат, с семьей и Америкой.

Настоящее в рассказе — это мальчик Александр. Непривычно, правда? Почему не Саша, не Сашка, не Шурик, а Александр? Такое серьёзное, мужское, «взрослое» имя? Потому что он НАСТОЯЩЕЕ. У него есть свое маленькое прошлое, у него впереди грандиозное будущее, и он живет. Пусть Александр ещё ребёнок, но развит не по годам, он «не считал себя вправе показаться более серьезным, чем взрослые». Все в жизни у него удается, и даже когда окружают его «резиновые жгуты, проволока», небо сверкает!

Через все произведение проходит антитеза, которая больше всего видна на примере мальчика Александра и Пономарева: «Он [Пономарёв] потерял право выбирать вещи… Мальчик Александр делал летающую модель». Как у Есенина, только было бы «ты молодой, а я все прожил».

В экспозиции рассказа все прямо-таки пышет энергией: «двери не закрывались, у порога росла трава, блестела пролитая на камень вода», а завязка начинается со слов «в комнате, по соседству с кухней, лежал больной Пономарев». В кухне все кипит, то есть живет, а совсем рядом, вот тут, за стеночкой, смерть ждет своего часа.

Кстати, примус, упомянутый в экспозиции, символизирует все то же: жизнь и смерть, ибо «жизнь его начиналась пышно», а умирал он «кротким синим огоньком». Прямо как человек.

Будущее — это «резиновый» мальчик, совсем маленький, голый, в синих трусах. Он только вступил в этот мир, он только начинает узнавать вещи, он и есть то самое яблоко, что блестит в листве, легонько вращается, схватывает и поворачивает с собой куски дня, голубизну сада, переплет окна, он и есть то самое яблоко, которое «поджидает под деревом, на черной земле, на кочках закон притяжения».

Сначала «исчезновение вещей не вызывало в больном [Пономарёве] тоски», но он «с тоской смотрел на ребенка», потому что «каждая секунда создавала мальчику новую вещь» и каждую же секунду отбирала ее у старика. Вещи неслись навстречу, бились пышным шлейфом за «будущим» и становились все дальше и дальше от «прошлого», хоть и находились они в одной комнате.

***

«Умирающий шёл по кухне, согнувшись в животе и вытянув руки с повиснувшими кистями», и не мог забрать с собой ничего. Настоящее помогло внести «ящик» в комнату, а будущее кричало: «Тебе гроб принесли!»

Все вещи покинули тебя, все ушли, все до единой исключены из твоей жизни, как бы ты ни старался их удержать, а гроб… Гроб — это такая вещь, которою ты никогда не позовешь, но ей не нужно приглашение. Она сама придёт.