интервью с литературным героем (Пьер Безухов) (Школьные сочинения)

- Ваше сиятельство, я очень рада, что Вы, человек столь занятой, смогли уделить некоторое время на нашу беседу. Я буду премного благодарна, если вы расскажете о своей жизни, о том, как Вы стали одним из самых уважаемых людей в Российской империи. Если не возражаете, давайте начнем с беседы о Вашей юности. С чего началась Ваша жизнь в России, какие люди Вас окружали?

- Не могу сказать, что Ваш вопрос мне приятен, но уклоняться от ответа на него, я не намерен. Итак, ни для кого не секрет, что в Россию я прибыл в статусе незаконного сына моего отца, графа Кирилла Безухова, пусть земля ему будет пухом, и поэтому отношение общества ко мне было соответствующим. Круг общения мой тогда был не слишком велик, и ограничивался преимущественно светским обществом, о чем я сейчас очень жалею.

Расскажу Вам лишь об одном случае, которого достаточно будет, чтобы понять тот образ жизни, что мы вели тогда.

Можете себе представить: мы втроем достали где-то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция нас унимать. А мы поймали квартального и привязали его

спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем. Сейчас мне даже стыдно об этом вспоминать…

- Неужели не было рядом с Вами, Ваше сиятельство, человека, способного поддержать Вас?

- Могу вспомнить, пожалуй, лишь моего дорого друга – князя Андрея Болконского, героически погибшего во время войны против Бонапарта. Когда я только вернулся из-за границы, мы с Андреем не раз беседовали у него дома, и он давал мне ценные советы, которым я, к сожалению, не внял. Так, он говорил, что нужно наконец-то выбрать себе призвание, пойти на штатскую службу или на военную.

- И что же Вы выбрали?

- На тот момент я совершил худший выбор из всех возможных – я женился.

- Но почему же худший? Вы ведь и сейчас женаты?

- Вы правы, сейчас я женат, но теперь я связал свою жизнь с женщиной любящей, для которой семья, муж и дети всегда на первом месте. А первая моя супруга была дамой светской, хотела блистать. Об иных ее пороках я говорить не буду, ибо о покойниках либо хорошо, либо ничего. А вот о нашей женитьбе скажу несколько слов. Сейчас эта история кажется мне смешной и нелепой, а тогда я сам не понял, как меня женили. Так я был юн и наивен, и так увлечен красавицей Элен. По сути, отец Елены Васильевны решил все за меня, войдя в комнату со слезами и поздравлениями.

- А как складывались Ваши отношения с уважаемой Натальей Ильиничной? Как Вы поняли, что именно она должна стать вашей супругой?

- Наташеньку я знаю с самого ее детства. Мы познакомились в доме Ростовых, и уже тогда я восхитился живостью и непосредственностью этой девочки. Мне под взглядом этой смешной, оживлённой девочки хотелось смеяться самому, не зная чему. Конечно, тогда, да и позже, когда Наташа была невестой моего друга Андрея, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь она станет моей супругой. Себе я смог признаться в этом только много лет спустя, когда Наташа нуждалась в моей поддержке. Тогда я подумал, ежели бы я был не я, а лучший человек в мире и свободен, то на коленях просил бы ее руки. А обвенчались мы лишь в 1813 году, а спустя 7 лет у нас было уже три дочери и один сын, чему мы с женой несказанно рады.

- Ну что ж, Ваше Сиятельство, я благодарна Вам за то, что Вы так искренне и подробно ответили на вопросы о своей личной жизни, но если у Вас еще осталось время, не могли бы Вы рассказать и о Вашей общественной деятельности?

- Да, с удовольствием! Но боюсь, что ничего нового и более интересного я рассказать Вам не смогу. Я являюсь одним из основателей общества, которое сейчас действует в Петербурге, и все то время, что провожу не с женой и с детьми, отдаю этому делу.

- Что же это за общество?

- На это вопрос я Вам ответить не могу, но постараюсь сформулировать те взгляды, которые мы разделяем. Скажу Вам,

что мы выступаем против реакции, застоя, против аракчеевщины и бесправия простых людей и надеемся, что деятельность наша не ограничится одними лишь словами.

- Спасибо Вам, Ваше сиятельство, за нашу беседу. Признаюсь, что у меня давно не было столь умного и самокритичного собеседника.