Стихотворения Лермонтова. Часть 7. (Лермонтов М. Ю.)

Журналист, читатель и писатель (с. 188).—Написано 20 марта 1840 г. в Петербурге на Арсенальной гауптвахте, где Лермонтов находился под арестом за дуэль с Э. де Барантом. В жанровом отношении стихотворение ориентировано на «Разговор книгопродавца с поэтом» А. С. Пушкина (1824), где впервые в форме поэтического диалога рассматривается проблема положения поэзии в «коммерческий век».

Центральный для поздней лирики Лермонтова вопрос о судьбе поэта в обществе решается здесь на конкретном материале современной литературы.

Лермонтов, обобщая факты литературных полемик 1830-х годов, в первую очередь борьбы Пушкина и писателен его круга, а затем и «Отечественных записок» против Булгарина и Полевого, выступает с критикой бессодержательной «массовой» литературы. Экспозиционная ремарка стихотворения повторена в рисунке Лермонтова, изображающем самого Лермонтова в позе Читателя и А. С. Хомякова в позе Писателя (альбом Лермонтова 1840— 1841 гг.). Вместе с тем действующие лица стихотворения не сводятся к конкретным прототипам.

Эпиграф — из произведения И. В. Гете «Spriiche in Reirnen» («Изречения в стихах»). Зато какая благодать, Коль небо вздумает послать Ему изгнанье, заточенье...— Парафраза строк из «Ответа анониму» Пушкина (1830). Ну, что вы пишете? нельзя ль Узнать?..— парафраза из «Разговора...» А. С. Пушкина. Во-первых, серая бумага... Да как-то страшно без перчаток...— Парафраза известного замечания П. А. Вяземского («Отрывок из письма к А. И. Готовцевой», 1830), которое принял на свой счет издатель журнала «Московский телеграф» (1825—1834) Николай Алексеевич Полевой (1796—1846): «Кто-то сказал, что с некоторого времени журналы наши так грязны, что их не иначе можно брать в руки, как в перчатках».

Воздушный корабль (с. 192).— Написано в марте 1840 г. в Ордонанс-гаузе, куда Лермонтов был заключен после дуэли с Э. де Бараитом. Свободное переложение посвященной Наполеону баллады австрийского поэта И. К. Цедлица (1790—1862) «Geister-schifb («Корабль призраков») (1832). В ряде строф сказалось влияние другой баллады этого же автора: «Nachtliche Heerschau» («Ночной смотр») (1827), переведенной в 1836 г. В. А. Жуковским. Но спят усачи-гренадеры — В равнине, где Эльба шумит, Под снегом холодной России, Под знойным песком пирамид.— В этих строках обозначены основные вехи военной карьеры Наполеона (в обратном хронологическом порядке): битва при Лейпциге в 1813 г., война 1812 г. с Россией, египетский поход 1798—1799 гг.

Соседка (с. 194).— Возникло под влиянием реальных событий. Лермонтов написал стихотворение в марте — апреле 1840 г., находясь под арестом за дуэль с Э. де Барантом. Об истории создания «Соседки» рассказал в своих воспоминаниях А. П. Шан-Гирей, навещавший Лермонтова в Ордонанс-гаузе: «Здесь написана была пьеса «Соседка», только с маленьким прибавлением. Она действительно была интересная соседка, я ее видел в окно, но решеток у окна не было, и она была вовсе не дочь тюремщика, а, вероятно, дочь какого-нибудь чиновника, служащего при Ордонанс-гаузе, где и тюремщиков нет, а часовой с ружьем точно стоял у двери...» По свидетельству биографа Лермонтова П. А. Висковатого, писатель В. А. Соллогуб, знакомый Лермонтова, «видел даже изображение этой девушки, нарисованной Лермонтовым, с подписью: «La jolie fille d'un sous-officier»Поэт с нею действительно переговаривался через окно».

Пленный рыцарь (с. 195).—Предположительно относится к весне 1840 г.— времени, когда Лермонтов находился под арестом за дуэль с Э. де Барантом.

<М. П. Соломирской> («Над бездной адскою блуждая...») (с. 196).— Обращено к Марии Петровне Соломирской (урожд. графине Апраксиной; 1811 —1859), жене камер-юнкера В. Д. Соломирского, брата П. Д. Соломирского, полковника лейб-гвардии Гусарского полка (с 1833 г.), сослуживца Лермонтова. Так, разбирая в заточенье Досель мне чуждые черты...— Послание Лермонтова написано, по-видимому, в ответ на письмо, которое поэт получил от Соломирской, находясь под арестом в Ордонанс-гаузе весной 1840 г.

Отчего (с. 197).— Принято считать, что стихотворение обращено к М. А. Щербатовой (о ней см. примечание к стихотворению «Молитва» («В минуту жизни трудную...») на с. 684).

Благодарность («За все, за все тебя благодарю я...») (с. 197).— За асе, за все тебя благодарю я...— В первой публикации местоимение «тебя» было написано со строчной буквы. Стихотворение таким образом воспринималось как обращение к женщине и потому не привлекло внимания цензуры. Между тем очевидно, что смысл его — в обращении к богу, виновнику страданий поэта. Есть основание предполагать, что стихотворение полемически соотносится с напечатанным в 1839 г. в «Отечественных записках» стихотворением В. И. Красова «Молитва» («Благодарю, творец, за все благодарю...»).

Из Гете (с. 197).— Свободный перевод второй «Wanderers Nachtlied» («Ночной песни странника») (1780) И. В. Гете. История создания стихотворения Лермонтова отражена в воспоминаниях поэта и переводчика Гете А. Н. Струговщикова: «На вопрос его (Лермонтова.— И, Ч.): не перевел ли я «Молитву путника» Гете?—> я отвечал, что с первой половиной сладил, а во второй — недостает мне ее певучести и неуловимого ритма. «А я, напротив, мог только вторую половину перевести», —сказал Лермонтов и тут же, по просьбе моей, набросал мне на клочке бумаги спои «Горные вершины». Свой разговор с Лермонтовым Струговщпков ошибочно относил к концу ноября 1840 г.: в это время Лермонтов уже был па Кавказе.

Ребенку (с. 197).— К кому обращено стихотворение — не установлено. Существует предположение, что его адресат дочь В. А. Лопухиной Ольга. (Мужской род: «Ты на нее похож...» и т. д.— объясняется грамматическим требованием согласования со словом «ребенок»).

А. О. Смирновой (с. 198).— Обращено к Александре Осиповне Смирновой (урожд. Россет; 1809—1882), одной из блестящих дам петербургского света, красота и ум которой были воспеты в поэзии современниками. Известный литературный салон Смирновой посещали Жуковский, Пушкин, Вяземский, Гоголь, Карамзины. Бывал там и Лермонтов. Стихотворение было написано в альбом Смирновой. Этот эпизод отмечен в воспоминаниях владелицы альбома: «Софи Карамзина мне раз сказала, что Лермонтов был обижен тем, что я ничего ему не сказала об его стихах. Альбом всегда лежал на маленьком столике в моем салоне. Он пришел как-то утром, не застал меня, поднялся наверх, открыл альбом и написал эти стихи».

К портрету (с. 199).— Обращено к графине Александре Кирилловне Воронцовой-Дашковой (урожд. Нарышкиной; 1818—1856), знакомой Лермонтова. «...Никогда не встречал я, — писал В. А. Соллогуб...— такого соединения самого тонкого вкуса, изящества, грации с такой неподдельной веселостью, живостью, почти мальчишеской проказливостью. Живым ключом била в ней жизнь и оживляла, скрашивала все ее окружающее».

Тучи (с. 199).— Написано в апреле 1840 г. перед отъездом Лермонтова во вторую кавказскую ссылку. Как вспоминал впоследствии В. А. Соллогуб, «друзья и приятели собрались в квартире Карамзиных проститься с юным другом своим, и тут, растроганный вниманием к себе и непритворною любовью избранного кружка, поэт, стоя в окне и глядя на тучи, которые ползли над Летним садом и Невою, написал стихотворение «Тучки небесные, вечные странники!..». Софья Карамзина и несколько человек гостей окружили поэта и просили прочесть только что набросанное стихотворение. Он оглянул всех грустным взглядом выразительных глаз своих и прочел его. Когда он кончил, глаза были влажные от слез...»

<Валерик> («Я к вам пишу случайно; право...») (с. 200).— Обращено, по-видимому, к В. А. Бахметевой (урожд. Лопухиной). В послании запечатлен один из эпизодов Кавказской войны, связанный с боевыми действиями отряда генерал-лейтенанта А. В. Гала-феева в Чечне — бой на речке Валерик (11 июля 1840 г.), в котором Лермонтов принимал участие. По свидетельству К. X. Мамацева, офицера-артиллериста, так же, как и Лермонтов, участника Валерик-ского сражения, поэт, «заметив опасное положение артиллерии, подоспел... со своими охотниками. Но едва начался штурм, как он уже бросил орудия и верхом на белом коне, ринувшись вперед, исчез за завалами». Рассказ Лермонтова о Валерикском бое очень близок описанию сражения, содержащемуся в «Журнале военных действий» отряда Галафеева. Валерик (чеченское Валарг) —река, приток Сун-жи, впадающей в реку Терек. Название возникло от первоначального «Валсран хи» — «смерти река».

Завещание (с. 206).— Написано в конце 1840 г.; связано с участием Лермонтова в военных действиях на Кавказской линии (поход в Большую и Малую Чечню).

Оправдание (с. 207).— Возникло на основе переработки юношеского «Романса к И...» («Когда я унесу в чужбину., .») и стихов Владимира Арбенина из драмы «Странный человек» («Когда одни воспоминанья...»). К кому обращено стихотворение, окончательно не установлено. Существует предположение, что адресат его — В. А. Бахметева (урожд. Лопухина).

Родина (с. 207).— В рукописи озаглавлено «Отчизна». Импульсом к созданию стихотворения, возможно, послужила публикация «Отчизны» А. С. Хомякова (в конце 1839 г.— в газете «Санкт-Петербургские ведомости» и журнале «Отечественные записки»). 13 марта 1841 г. В. Г. Белинский писал В. П. Боткину: «Лермонтов еще в Питере. Если будет напечатана его «Родина» —то, аллах ке-рим, что за вещь — пушкинская, т. е. одна из лучших пушкинских». Принято считать, что известный рисунок Лермонтова, названный «Чета белеющих берез», представляет собой автоиллюстрацию к стихотворению «Родина».

«На севере диком стоит одинок о...» (с. 208).— Вольный перевод стихотворения Г. Гейне «Ein Fichtendaum sleht einsam» («Сосна стоит одиноко») из сборника «Buch der Lieder» («Книга песен») (1827). Как утверждал сын поэта П. А. Вяземского Павел Петрович Вяземский (с ним Лермонтов в 1838—1841 гг. встречался у Карамзиных), перевод стихотворения Гейне был сделан по его просьбе: «Немецкого Гейне нам принесла С. Н. Карамзина. Он наскоро, в недоделанных стихах, набросал па клочке бумаги свой перевод. Я подарил его тогда же княгине Юсуповой. Вероятно, это первый набросок, который сделал Лермонтов, уезжая на Кавказ в 1841 г., и который ныне хранится в императорской Публичной библиотеке».

Перевод известен в двух редакциях, весьма далеких от немецкого источника. При этом первая редакция более близка подлиннику, чем окончательный текст; она имеет эпиграф—цитату из немецкого оригинала:

Ein Fichtenbaum stent einsam

Im Norden auf Kahler Hoh.

Heine

На хладной и голой вершине

Стоит одиноко сосна,

И дремлет... под снегом сыпучим,

Качаяся, дремлет она.

Ей снится прекрасная пальма

В далекой восточной земле,

Растущая тихо и грустно

На жаркой песчаной скале.

В обеих редакциях перевода изменен смысл оригинала. Лермонтов не принял во внимание существенных для Гейне грамматических родовых различий: в немецком языке «сосна» — мужского рода, «пальма» — женского. Поэтому стихотворение Лермонтова написано не о разлуке влюбленных, как у Гейне, а о трагедии одиночества, непреодолимой разобщенности людей.

Назад || Далее