Характеристика образа княжны Мери по роману Герой нашего времени (Лермонтов М. Ю.)

Грушницкий сразу же выделяет семейство Лиговских как единственных достойных внимания представителей «женского общества» в окрестностях Пятигорска. В этот же момент они проходят мимо. Конечно, именно дамы, приехавшие из Москвы, особенно молодая княжна, представляют главный интерес на Кавказе.

Описания девушки в дневнике исполнены чувством восхищения, любования: «хорошенькая», «молоденькая», «стройная», с «лёгкой походкой» — такими словами награждает её главный герой. От этого нежного создания даже веет «неизъяснимым ароматом», которым дышит иногда записка милой женщины».

Мери — мечтательница, видящая окружающий мир продолжением или же отражением тех романов, которыми она упивается.

Она легко верит в игру Грушницкого: когда она посмотрела на юнкера, её «выражение <…> было очень неопределённо, но не насмешливо». То же любопытство возникает во время рассказа княгини о светских похождениях Печорина: «в её воображении вы сделались героем романа в новом вкусе…» —констатирует доктор Вернер.

Душа её чиста, как белый лист бумаги — на нём ещё не написаны ни грусть разочарования, ни тяжесть предательства, ни правда жизни. Всеобъемлющий интерес к жизни и откровенная простота заполняют пока всё её существо.

Глаза у Мери «бархатные», «мягкие», как и она сама — что в характере, что в движениях. Они «гладят» окружающих – княжна ласкова к людям, в ней язвительности и злобы; не омрачённая печалями жизни, она смотрит на мир с непредвзятой простотой. Девушка добра: она поднимает стакан калеки-Грушницкого, хотя боится нареканий матери.

Репутация очень важна для московской барышни. Княжна «читала Байрона по-английски и знает алгебру»: учёность — вот ещё одно достоинство, которым хотят наградить своих детей родители высшего общества. Но знания эти почти всегда оказываются поверхностными, нестойкими, ненужными, а просто добавляют статуса человеку. Зная себе цену, Мери свысока посматривает на молодых людей, ища достойного героя.

Княжна горда и самолюбива: она возненавидела дерзкого офицера, который выступает лучше неё в глазах света да ещё имеет наглость не попасть во власть её «магических глазок». Всё это для неё в диковинку. Мери ведёт себя так, как хочет Печорин, она и не замечает, какой отличной и презабавной игрушкой она становится в его руках. Зависть лишает её способности видеть и слышать, отбирает умение ясно мыслить – она вся во власти этого желчного, колкого, разъедающего чувства, и её беспокойство только добавляет Григорию Александровичу азарта.

Она, верно, почти никогда не справлялась с трудностями сама: у неё есть маменька, и толпа обожателей, и влиятельные родственники и знакомые. На балу Мери едва не лишилась чувств, когда у ней подошёл пьяный офицер и позвал её на мазурку. И только подоспевший Печорин помог спасти московскую даму от гибели в глазах света.

Перед нами типичная светская львица, с её кокетством, непостоянством, избалованностью, с её напускным горделиво-возвышенным видом и романтическими исканиями. Сначала «её глаза пылали страстью» к Грушницкому, но одна трепетная сцена — и она уже занята другим. К тому же, немаловажно для Мери и то, что бывший избранник всего лишь юнкер — она вообразила себе благородного рыцаря, которого разжаловали за участие в дуэли.

Княжна мстительна и обидчива. «…Я вас отгадал, княжна, берегитесь! Вы хотите мне отплатить той же монетой, кольнуть моё самолюбие, – вам не удастся!» — зло мысленно отвечал Печорин, когда Мери завела разговор с разонравившимся ей юнкером.

Печорин искусно играет с чувствами княжны. Сначала он был дерзким, после сделался героем, потом стал равнодушен, сменил равнодушие ревностью, далее присвоил себе загадочность и вновь стал отдаляться от княжны. Её гнев сменялся восхищением, обида — торжеством, любопытство — непониманием. И вот в конце герой кладёт ещё один штрих: «Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в её неопытное сердце».

Новые, захлестнувшие её чувства не дают ей покоя. Княжна становится ещё более уязвимой, слабой. Печорин пользуется этим и переходит с прикосновений на поцелуи. Наступившая болезнь отнимает у неё ещё больше энергии: к общему меланхоличному состоянию добавляются бледность и дрожание рук.

Мери не может разобраться в чувствах Печорина; это её мучит. Пылая к нему огромной любовью, она хочет, чтобы и в нём кипели такие же чувства. Она желает противиться Григорию Александровичу — и не может, боится, что он питает к ней лишь презрение — и хочет свято верить, что его помыслы искренни. Княжна понимает, как упадёт в глазах общества, если поведение Печорина окажется игрой, и как она сама будет разбита, будучи осмеянной и брошенной.

Мери старается вытянуть из офицера признание. Её ангельская богоподобная сущность «всем может пожертвовать ради того, которого любит». Княжна готова первая излить свои чувства, ожидая взаимности. Мечтательность не оставляет её детскую, неискушённую душу. До последнего княжна надеется на благородство возлюбленного. Но Печорин уже наигрался: он твёрдо заявляет, что надежды эти напрасны.

Горячка воспалённой любви сменяется тяжёлым состоянием изнывающего от тупой незатухающей боли больного. «Боже! как переменилась с тех пор, как я не видал её, а давно ли?» — мысленно восклицает Печорин в момент их последней встречи. Её руки кажутся «прозрачными», несчастная не может идти — столько сил отняла у Мери эта безутешная болезнь.

Казалось бы, он всё ей объяснил чётко и ясно. Трудно поверить, но Мери, полуживая и раздавленная горем, ищет в глазах Григория Александровича «что-нибудь похожее на надежду». Начало разговора приводит её в такое жалкое состояние. Образ блистательного офицера с трагической судьбой и глубоким сердцем рушится, вместе с ним уходит и любовь. Мери узнаёт сущность героя, её сжигают разочарование в собственных мечтах и идеалах и гадкое чувство приниженности. Княжна ощущает всю подлость проделанной над ней шутки, она оскорблена тем, что столько времени была игрушкой в руках злостно-безжалостного Печорина. И винит она себя уже не в холодности, а в глупости и доверчивости. Она искренне ненавидит человека, который доставил ей столько страданий.