Краткое содержание Дневник лишнего человека в сокращении (Тургенев И. С.)

После признания доктора, что жить осталось всего несколько недель у Челкатурина возникла мысль начать писать дневник. Она посетила его 20 марта, в весенний день, когда вот-вот вскроются реки от зимнего сна и вместе с остатками снега унесут его жалкую жизнь.

Рассказать о своей тридцатилетней жизни некому. Невесёлые мысли не интересны старой и глупой Терентьевне, которая находится рядом, а значит следует описать свою жизнь хотя бы для самого себя.

Родившись в семье богатых помещиков, Челкатурин умирал от чахотки в жалком домишке деревеньки Овечьи Воды. Его отец оказался азартным игроком и быстро спустил всё имущество.

Единственное, что осталось от бывшего богатства-эта деревенька.

Несмотря на поступки отца Челкатурин любил его, а вот матери чуждался. Она была женщиной с характером и наделённая гордой добродетельностью стойко переносила все выпавшие невзгоды судьбы, при этом в ней просматривался упрёк окружающим. Рос мальчик невесело и детские годы не оставили в его душе светлых воспоминаний.

После смерти отца семья переехала в Москву, но и она не добавила впечатлений. Неинтересное, банальное существование совершенно лишнего на этом свете человека. Именно такое слово подходит под описание жизни Челкатурина, он сам подобрал это слово, передающее всю суть его нахождения на земле.

Точность данного определения может подтвердить яркий эпизод из его жизни. Находясь пол года в уездном городе О., Челкатурин познакомился с влиятельным чиновником К.М. Ожогиным, принимавшим у себя лучших людей города. У него была красавица дочь Елизавета Кирилловна. Девушка кроткая, но с весёлым характером, очень понравилась Челкатурину. Влюблённый, он практически расцвёл и бывая в доме Лизы наконец-то ощутил всю теплоту семейных отношений. Девушка не чувствовала любви к нему, но принимала его ухаживания. Однажды молодые люди, мать Лизы и мелкий чиновник Безменков выехали за город, чтобы прогуляться в роще. Компания наслаждалась прекрасным тихим вечером и видом багряного заката, далями, которые открывались сразу за обрывом.