«Мастер и Маргарита» (Булгаков Михаил)

В час небывалой жары на Патриарших прудах появились двое. Одним из них был Берлиоз – председатель правления МАССОЛИТа. Вторым – Иван Николаевич Понырев, он же Бездомный – поэт.

Предметом беседы обоих служил факт существования Иисуса Христа, который Бездомный обязан был вдребезги разбить в своей поэме. Беседа их была столь интересна, что увлекся иностранец с весьма странной внешностью.

Дальше, в разгар дискуссии о существовании высших сил, специалист по черной магии, как позже представился иностранец, утверждал, что человек не может отрицать существования Бога. Ведь он, сам не в состоянии управлять жизнью миллионов людей, поскольку не в силах распорядиться своей собственной. Ибо по природе человек внезапно смертен.

И в доказательство этому, он предсказал Берлиозу смерть сегодняшним вечером. А дальше, совершенно неожиданно, он тихо проговорил: «Имейте ввиду, что Иисус все-таки существовал. И не нужно никаких доказательств.»

По воле иностранца, по воле автора мы перенеслись в великий город Ершалаим, где в дворце в белом плаще с кровавым подбоем шаркающей кавалерийской походкой шел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.

На балконе под колоннадой восседает прокуратор. Острая боль огнем пылает у него в голове. Пред ним чуть ниже стоит арестованный Иешуа Га-Ноцри. Его обвиняют в подстрекательстве народа на бунт, на разрушение храма. На что тот отвечает, что не желал ничего подобного. Он утверждал, что «падет храм старой веры и поднимется новый храм истины».

Суждения Иешуа, его образованность удивляют прокуратора. Его изумляет и то, что Га-Ноцри чудом избавил его от боли в голове. Пилату нравится этот человек и казнить его отнюдь не за что. Но последнее известие, донесенное Иудой из Кириафа о том, что Иешуа оскорблял и императора, разгневало прокуратора.

Страх и малодушие поглотили душу и разум прокуратора. «Ты полагаешь, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю!»

Однако, поддавшись страху, прокуратор. Все же после надеялся спасти Иешуа. Ведь по закону в честь праздника пасхи Синедрион обязан освободить одного преступника. И выбор их пал на настоящего преступника, калечащего человека физически, а не подрывающего его веру изнутри.

И вот очнулись Берлиоз и Бездомный, словно непосредственно присутствовали при суде. А солнце уже склонилось. И странным оказалось то, что иностранец то этот остановится собирается именно в квартире, через несколько мгновений покойного, Берлиоза.

Все соткалось в одну единственную мысль, объясняющую весь «бред» иностранца, что профессор то - непременно душевнобольной. Но Берлиоз знал, куда в таких случаях следует звонить. Турникет, обочина, где Аннушка уже разлила масло, о котором предупреждал иностранец, трамвай. Берлиоз поскользнулся, упал и тут трамвай. Крики, вопли, отрезанная голова катится. А Иван так и застыл. Опомнившись, пытался догнать иностранца. Теперь уже идущего в компании кота и какого-то регента.

Сколько бы быстро не бежал Бездомный – догнать виновника не представлялось возможным. Чрез несколько кварталов компания исчезла, а ополоумевший Иван, нацепив на себя иконку, со свечой в руке, в кальсонах побежал в дом Грибоедова, где находился МАССОЛИТ. Но увы профессора там не оказалось. Буйного Ивана отвезли в дом скорби, где и установлен был диагноз «Шизофрения», как и говорил иностранец.

Тем временем в квартире №50 известной, как «нехорошая квартира», почти без чувств от сильного похмелья находился Степан Лиходеев, директор театра Варьете. Преодолев себя, он поднялся и тут же побелел от изумления: пред ним сидел человек в черном костюме, а рядом умело сервированный стол.

Неизвестный был не кем иным, как профессором черной магии Воландом, дающем гастроли в Варьете, что и было улажено еще вчера самим Степой. Был и контракт, которого директор не помнил. Ошарашенный Степан бросился к телефону, где встретился с человеком с обезображенным клыком лицом. Около Воланда уже сидел громаднейших размеров кот и залихватски выпивал стопку за стопкой.

Мгновенье, у директора потемнело в глазах. Мгновенье и он оказался в Ялте, на побережье.

Как раз, когда Степа необъясним образом оказался в Ялте, отдохнувший Иван проснулся в белой и чистой комнате, где и встретился после с главврачом Стравинским. Он предложил Ивану отдохнуть, обдумать произошедшее.

Однако не всем этим утром удалось выспаться и отдохнуть. Никонор Иванович Босой, председатель жилтоварищества провел эту ночь, ночь смерти Берлиоза, в заботах. Все утро Босому слали письма с просьбами предоставить освободившуюся половину квартиры.

Не зная где и прятаться, председатель попал в квартиру №50, в которой непонятным образом на опечатанной половине покойника сидел человек, после представившийся переводчиком Коровьевым. Он просил Босого сдать квартирку иностранцу, не желающему жить в гостинице. Уладивший этот вопрос и согласившийся Босой, сдал квартиру за определенную плату и взятку от переводчика.

После необыкновенным образом взятка в рублях превратилась в валюту, и вполне обыкновенным образом по доносу за Босым пришли люди из НКВД.

И жильцы дома видели, как уводили бледного председателя, бормочущего что-то себе под нос. И он вскоре оказался в доме скорби.

В то время, как с Никанором Ивановичем приключилась беда, в театре Варьете финдиректор Римский с ума сходил, не зная, куда мог исчезнуть Лиходеев. Внезапный стук в дверь. Молния из Ялты: «Ялты Москву. Варьете. Сегодня половину двенадцатого угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках назвался Лиходеевым.» И подпись его было при телеграмме. Финдиректор совсем было не сошел с ума. Ибо не мог Степа так быстро попасть в Ялту. Ошарашенный Римский быстро уложил телеграмму в конверт и отправил ее вместе с Варенухой, который пребывал в кабинете, в особые органы, которым следовало разобраться с этой чертовщиной.

Однако Варенуха не справился с задачей, к большому сожалению Римского, ибо схвачен был толстяком с кошачьим лицом и разбойником с клыком и унесен в нехорошую квартиру, и отдан, уже к сожалению самого Варенухи, в холодные руки вампира.

А в клинике Стравинского тем временем, Ивану, переварившему все и смирившемуся с произошедшим, произошло явление героя. Того самого Мастера, написавшего великий, но не принятый обществом роман о Понтие Пилате. Он вошел через балкон. В Иване он нашел собеседника.

Бездомный поведал ему свою историю. И Мастер пояснил, что там, вчера на Патриарших он встретился с самим Сатаной. В ответ же ночной гость рассказал о причине своего появления здесь. История его была трагична и прекрасна одновременно. Герой пережил, ощутил настоящую любовь, пришедшую в лице Маргариты, с которой судьба столкнула его на Арбатском переулке.

Она стала его музой, плодом их любви, плодом пера Мастера несгораемые рукописи романа «Понтий Пилат». С ней он проводил вечера. Ее он с замиранием сердца ожидал каждое утро. Коротко, Мастер и Маргарита любили друг друга. Любили!

Когда же роман был кончен. Она уговорила Мастера опубликовать его. Выход в свет литературный оказался узок, а коридор колюч. Она толкала его на борьбу с жестокими критиками, громившими его творение. Борьба эта сделал его слабым. Мастер заболел. Стал бояться одиночества. Время шло, а страх потихоньку разъедал его изнутри.

Не выдержав, он сжег свой роман. Лишь меньшую его часть удалось спасти Маргарите. Она обещала помочь ему.

Зима. В летнем пальто без пуговиц. Таким он пришел в клинику, ибо некуда было идти. Маргариту он решил не беспокоить. Не хотел мучать ее своей болезнью.

Такова была история Мастера. Иван внимал рассказ, стараясь не проронить ни слова.

В Москве тем временем, в столь прекрасную тихую летнюю ночь состоялось отнюдь не тихое, можно смело сказать, нашумевшее представление в Варьете. «Сеанс черной магии». На коем Воланд дал оценку людям нового времени: «Ну что же, люди как люди. Любят деньги. Ну легкомысленны. И милосердие иногда стучится в их сердца. Квартирный вопрос только испортил их всех.»

Дальше чего только не было на представлении. Чего только Коровьев с котом не вытворяли. Всякие чудеса, право слово. И деньги с потолка сыпались. И дамам бесплатно вещи заграничной марки раздавали.

По окончании сеанса Кот и Коровьев растворились. Так же, как через пару мгновений исчезли и все дамские новшества. Вот оно, разоблачение людской жажды бесплатного.

А финдиректор тем временем, будучи в своем кабинете, не знал куда и деться, что и делать ему также не было известно. Когда же крики на улице стихли. Все стихло. Кабинет стал пугать безмолвием. Римскому, словно ребенку стало страшно. Из-под двери потянуло гниловатой сыростью. Слышались одинокие отзвуки поворачивающегося ключа. Мгновение, и в кабинет ввалился Варенуха, который как оказалось после не отбрасывал тени, а, следовательно, был представителем силы человеку непонятной. Он взлетел в воздух, а из окна в кабинет рвалась нагая женщина. Трупный запах наполнил комнату. И если бы не крик петуха, боюсь, что и не было бы и финдиректора. В одно мгновение исчезла и женщина, и Варенуха. А поседевший Римский покинул театр и отправился черт знает куда.

В то время, как в Москве дьявольская шайка творила «чудеса», в Ершалаиме была намечена казнь на горе. «Солнце уже снижалось над Лысой горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением.» Когда кольца солдат замкнулись, кресты были выставлены, а на них подвешены виновные, обречены на мучения перед смертью.

И Левий Матвей, ученик Иешуа, наблюдал казнь с другой стороны горы. Он проклинал Бога. Гневался и поносил его за жестокость, упрекал за то, что тот не подарил сыну своему смерть быструю. И вот Бог наконец ответил. С моря подул сильный ветер. Там показались иссиня-черные тучи, рассекаемые молниями. Мгновение, и туча пожрала голгофу.

Когда же на Лысой горе остались лишь трупы несчастных, Левий Матвей придал Иешуа земле.

Что бы ни сделала свита Воланда знайте – ничто не пройдет бесследно. Суматошным, а главное непонятным и удивительным был следующий день.

Бесследная пропажа администрации Варьета поставила в тупик органы, расследовавшие дело. Прибывший в зрелищную комиссию бухгалтер Варьете был встречен, представьте себе, говорящим костюмом. Бухгалтер, подобно Римскому, едва не побледнел. После он направился в филиал, в котором люди неустанно и непрестанно пели хором. Наконец добравшись до спокойного места, он сдал деньги в кассу. Но деньги каким-то чудом снова, превратились в бумаги зеленого цвета. И тут же бухгалтера арестовали.

Тем временем странное творилось и в самой квартире №50. Куда приехал дядя покойного Берлиоза, но не на похороны, как вы могли подумать, а, чтобы прописаться в квартире племянника. Но был выдворен из квартиры прочь рыжим разбойником, Азазеллой.

Однако и второму визитеру не повезло. То был буфетчик театра. «Вчера все изволили нахватать магических червонцев. А сегодня в кассе буфета оказались порезанные бумажки.» Дело было поправлено, но уйти без происшествий из квартиры №50 не вышло. Буфетчик не только ушел с расцарапанной головой и с порезанной бумагой вместо денег, так еще с точной датой своей смерти.

Часть вторая.

В течение года, который Мастер провел в доме скорби, Маргарита, горячо любящая его – в мучениях. Но сегодня, в пятницу, она чувствовала, что обязательно случится что-то, что даст знать о нем. И вот теперь, покинув свой дом, она сидела на скамье, той самой скамье, на которой когда-то сидела с ним. Она думала о нем.

Здесь Маргарита встретила Азазелло, того самого рыжего разбойника с клыком, который пригласил ее в гости к иностранцу. Иностранец этот мог помочь в поисках Мастера. И страдающая Маргарита согласилась. Согласилась на все ради Мастера. От Азазелло она получила крем, коим натерлась в половину десятого вечера, как и было сказано Азазеллой. Крем имел бы превосходный успех, ибо он омолодил Маргариту. Однако это было не единственным его свойством. Удивительным считалось то, что она получила возможность парить. Черты лица ее заострились. Болезненная радость наполняла все тело. Коротко говоря, Маргарита стала ведьмой.

По указанию Азазелло она покинула дом верхом на щетке. Прочь из старой жизни. «Невидима», - прокричала Маргарита и растворилась в воздухе.

Словно судьбой назначено – по пути ей попался дом Драмлита, в коем проживал губитель Мастера. И благоволить должен Латунский Берлиоза, что не оказался в квартире в ту ночь. Ибо она напрочь была разрушена Маргаритой.

После Маргарита оказалась за городом, около реки, где состоялось ее посвящение. А затем ее привезли в Москву. В ту самую нехорошую квартиру, где состоялся бал ста королей. Где Маргарита и Воланд испили из черепа неверующего ни во что Берлиоза кровь врага барона Майгеля.

А после состоялся ужин при свечах. В полночь. Затем Маргарите, как вводится в праздничную ночь, полагалось одно желание. Которое оно истратило на прощение и свободу Фриды, коей «имела неосторожность дать надежду». Однако в праздничную ночь можно было и простить Маргариту за ее неосторожность. И тогда она пожелала возвращения Мастера, возвращения подвальчика на Арбате. И рукописи романа «Понтий Пилат». Желание ее исполнилось.

И вот ночью, когда уставший Мастер дремал, Маргарита принялась за чтение несгораемых рукописей. Слова сливались, собирались в силуэты. Прокуратор Иудеи во то время, когда темные тучи с грохотом накрыли алу, находился во дворце.

Предложения, слова сличили еще один образ. То был начальник тайной стражи, Афраний. Прокуратор, разговаривая с ним, намеками приказал ему убить Иуду из Кириафа. А деньги, полученные Иудой от Синедриона, подкинуть первосвященнику.

После Пилат разговаривал и с учеником Иешуа, Левием Матвеем. Ученик был непреклонен, он не брал никаких даров. Он намерен был мстить. И объектом мести его был Иуда. Однако в этом он был разочарован, ведь тот уже мертв.

«Прошел час. Левия во дворце не было. На ложе прокуратор, подложив руку под щеку. Он спал. Рядом его верный друг Банга (пес).

Так встретил рассвет пятнадцатого нисана пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.»

А в Москве тем временем Коровьев и Бегемот мародёрствовали. По их вине сгорел дом Грибоедова, где располагался МАССОЛИТ. Сгорела нехорошая квартира. Они побывали в валютном магазине, где нашумели прилично.

А в это время на крыше высокого старого здания сидел Воланд в черном одеянии. К ним пришел Левий Матвей с поручением от Иешуа. Он велел дать Мастеру покой.

И вот долгожданное счастье. Счастье, путь к которому лежал чрез тернии. Утро тихонько, боясь спугнуть их счастье, вливалось в окна подвальчика. И Маргарита, и Мастер тихо беседовали о прошлой ночи. Как вдруг в окошко постучал Азазелло. Он угостил обоих вином, которое освободило их души. На улице уже ждали вороные кони, взбивающие землю. Верхом на них Маргарита, Мастер и Азазелло добрались до дома скорби, где ночной гость попрощался с Иваном.

А после они достигли Воробьевых гор, где уже возвышались три всадника. Попрощавшись с городом, они покинули его навсегда. Они летели высоко над землей, и город исчез. И прибыли они на скалистую землю, где в одиночестве сидел человек в белом плаще с кровавым подбоем.

Мастеру следовало закончить роман. Он прокричал: «Свободен! Свободен! Он тебя ждет!» Перед сидящим разлилась лунная дорога. И пес побежал по ней и прокуратор, как бы вдогонку, пошел вперед. Там вдали его ждал человек в оборванном хитоне. «Ведь казни не было? Скажи, что не было.

- Конечно не было, - говорил Иешуа.

А Мастер и его подруга отправились по аллее через серебряную речку по каменному мостику. Маргарита что-то шептала Мастеру. Они шли по дорожке. И никто, поверьте, никто больше не помешает их счастью.

Эпилог

В конце концов шайка Воланда так и не была поймана. Все стало как прежде.

Лишь Ивана Николаевича до сих пор тревожила полная луна. В эту ночь он выходил на Патриаршие, сидел на той самой скамье, а после шел домой. А во сне видел все тот же сон: лунная дорога, а по ней два человека, спорящих о чем-то.