Анализ 1-го сонета «Лучами стрел Эрот меня пронзил» из сборника «Золотые завесы» (*Общие критические статьи)

Анализ 1-го сонета В. И. Иванова «Лучами стрел Эрот меня пронзил» из сборника «Золотые завесы».

Вячеслав Иванович Иванов (1866 – 1949) – русский поэт Серебряного века. Как и А. Блок и А. Белый, он относится к группе «младших символистов», возникшей в 1900 году. Этих поэтов называли ещё и «соловьёвцами» и «теургами». На мировоззрение младших символистов сильнейшим образом повлияли поэзия, личность и философия Владимира Сергеевича Соловьёва, который первым предпринял попытку раскрыть христианские истины на языке философии. Одна из важнейших идей символистов связана с понятием «теургия» - общение с высшим миром посредством творческой деятельности. Они верили, что поэт – символист – связующее звено между двумя мирами – земным и небесным. Прозрения и откровения позволяют им по слабым отражениям представить себе иные миры.

Основные черты символизма как литературно-философского направления заключаются в следующем: во-первых, использование поэтики намёка и иносказания; во-вторых, эстетизация смерти как бытийного начала; в-третьих, знаковое наполнение обыденных слов; в-четвёртых, апология мига, мимолётности, в которых отражается вечность. Цель символистов – создать картину идеального мира, существующего по законам вечной Красоты, расшифровать тайнопись, воплощённую в слове, пророчество. Символисты относятся к слову как к многосмысленному посланию. Слов для них – шифр некой духовной тайнописи. Для символистов характерна изысканная образность, музыкальность, лёгкость слога.

Особенность лирики В. Иванова заключается в том, что она ориентирована на культурно – философскую проблематику античности и средневековья. Сборник «Золотые завесы» создавался в 1906 году, в период влюблённости В. Иванова в Маргариту Сабашникову, известную художницу, которая стала появляться на «средах» Вячеслава Иванова вместе с мужем Максимилианом Волошиным в знаменитой «башне» - доме на углу Таврической и Тверской (дом № 1) в Петербурге. В. Иванова поразил тот факт, что художница очень хорошо понимает его произведения.

В сборник «Золотые завесы» входит 16 сонетов, которым предшествует эпиграф из лирики Петрарки. В переводе он звучит так: «От мысли к мысли, от горы к горе ведёт меня любовь». Эпиграф помогает понять, что тема любви – главная в сборнике.

Наша задача – проанализировать первый сонет цикла. Но прежде разберёмся, что такое сонет. Слово «сонет» итальянского происхождения, от глаголов «звучать», «звенеть». Это итальянская форма стихотворения в 14 строк, возникшая в 13 веке в Сицилии. Как каноническая форма сонет достиг совершенства у Петрарки. Сонет является строгой формой четырнадцатистишия. Первая часть сонета состоит из двух катренов (четверостиший), а вторая из двух терцетов (трёхстиший). Стихотворный размер – обычно пятистопный, реже шестистопный ямб. Каноническая форма рифмовки: для катренов две равнозвучные рифмы (опоясанная и смежная), для терцетов – две или (реже) три рифмы, отличающиеся от рифм в катренах. Большую роль играет внутренняя композиция, где каждая строфа – это законченное целое. Первый катрен – экспозиция, где утверждается основная тема стихотворения. Во втором катрене развиваются положения, выраженные в первом катрене. После линии подъёма начинается нисхождение темы: в первом терцете намечается развязка, во втором быстрое завершение развязки. Заключительная строка должна быть самой сильной по мысли и образности.

Рассмотрим, как соблюдаются эти требования в сонете В. Иванова. В первой строфе заявлена тема любви, тема её возникновения, рождения. Ключевыми здесь являются два образа: образ Эрота и образ святого Севастьяна. Эрот (или Эрос, Купидон, Амур) – божество любви в древнегреческой мифологии, безотлучный спутник и помощник Афродиты, олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение рода на земле. Эрота изображали красивым кудрявым мальчиком с крыльями, позднее его изображали с цветком и лирой, а затем и со стрелами любви и пылающим факелом. Святой Себастьян (Севастьян) – римский легионер, живший в 3 веке, христианский святой, почитаемый как мученик. Император Диоклетиан, узнав из доноса, что Севастьян тайно является христианином, приговорил его к казни. Святого привязали к дереву и пронзили стрелами. Образ Севастьяна воплощён на многих полотнах художников именно так: он пригвождён к дереву, а его тело пронзили стрелы.

О чём говорит первая строка сонета? «Лучами стрел Эрот меня пронзил…» О том, что любовь приходит мгновенно и не по нашей воле, судьбу решают боги, и их решению и воле нельзя противиться. Обращаем внимание на метафору «лучами» (стрел) – уже в ней звучит мотив солнца и огня, связанный с любовной страстью. Сравнение лирического героя с Севастьяном, которого «влачат» на казнь, не случайно. Оно подчёркивает, что любовь – это пытка, мука, страдание, невольная казнь. Но «горючий сноп колчана» (очень яркая метафора – стрелы, торчащие из колчана, похожи на золотистый сноп ржи или пшеницы; но здесь «жатва» другая – души плавятся и сливаются в единое целое) растрачен, «расточён» не только на лирического героя, но и на героиню. Эрот «угрозил», то есть приказал с угрозой этому «снопу» «с другим снопом примчаться».

Итак, первый катрен как экспозиция утверждает основную тему любви как судьбы и страдания, которым невозможно противостоять. Соблюдается каноническая рифма: смежная (Севастьяна – колчана) и опоясывающая (пронзил – угрозил). Использован канонический размер – пятистопный ямб.

Рассмотрим, как во втором катрене развиваются положения, выраженные в первом катрене. Во-первых, развивается мотив судьбы:

Так вещий сон мой жребий отразил

В зеркальности нелживого обмана…

«Жребий» - судьба предсказана в «вещем сне», словно в зеркале. Оксюморон «нелживый обман» подчёркивает, что сны не всегда лживы и обманчивы, они могут быть откровениями и предсказывать судьбу. Усиливается мотив страдания от любви – «И стал я весь – одна живая рана». Интересно, что второй катрен не имеет синтаксической завершённости, а плавно перетекает в первый терцет с помощью анжанбемана (переноса одной строки на другую):

И каждый луч мне в сердце водрузил

Росток огня и корнем врос тягучим…

Мотив луча и огня дополняется мотивом цветка с помощью метафоры «росток огня». Любовь, словно огонь, разгорается в сердце, пускает ростки и корни, пронизывает лирического героя, и он «расцветает» - превращается в «златоцвет мечей». Здесь, возможно, метафорически высказана мысль о том, что любовь пробуждает душу к жизни, словно весенний цветок, облагораживает человека, «и с каждою весною» он расцветает вновь.

Лирический герой «расцвёл» «одним из солнц». Солнце – это символ любви и Христа, который олицетворяет собой любовь совершенную. «Станьте солнцем, вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем», - так говорит Раскольникову в последнюю, третью, встречу Порфирий Петрович, предлагая идти с повинной, взять на себя страдание и искупить вину. «Будем как солнце» - так называется книга символов другого поэта Серебряного века К. Бальмонта. Любовь делает человека лучше, он становится более совершенным.

Наиболее загадочным и многозначным кажется последний терцет, в котором предполагается быстрое завершение развязки. Во-первых, здесь появляется местоимение «ты» - лирическая героиня точно обозначена, происходит слияние, соединение героев в единое целое. Он – это «волна…ключей», которая стекла «багрецом текучим». Она «погребла в пурпурном море тело». «Багрец» и «пурпурный» - ярко-красный, тёмно-красный цвет, цвет крови. Слова «погребла», «урна, «тлела» связаны с мотивом смерти. У Ф. И. Тютчева есть стихотворение «Близнецы», где он называет близнецами Смерть и Сон, которые схожи, как брат и сестра, только она «угрюмей», а он «кротче». Но есть и ещё два близнеца – это Самоубийство и Любовь. Искушения этих близнецов ведают те, в ком «кипит и стынет кровь».

Метафора в конце сонета «роза дня» символизирует любовь, которая не может быть вечной, она трагична.

Обратим внимание на лексику сонета. В нём много старославянских и архаичных слов, таких как «влача», «расточа», «связня». «угрозил», «вещий», «жребий». «водрузил», «багрец», что делает речь торжественной и даже высокопарной. Для стиха В. Иванова характерна медлительность, тяжёлая неторопливость, «густота», как отмечал исследователь С. Аверинцев. А достигается эта тяжеловесность, во-первых, тем, что ямбы уснащены «преизобилием» ударных односложных слов в неударной позиции; во-вторых, накоплением согласных.

Подведём итог. Мы убедились в том, что сонеты составляют центр поэтического творчества В. Иванова и в них он достигает вершины своего мастерства. Любовь в изображении поэта трагична, исполнена страданий и в то же время высокой человечности.