Биография Лескова и его творчество

Лесков принадлежит к лучшим русским писателям XIX века. Творчество его является продолжением традиций Гоголя — гоголевского искрометного честного смеха» и гоголевской благородной мечты о «прекрасных» людях, о «народных доблестях», которые великий сатирик хотел видеть в действительности 30—40-х годов. Среди современников Лесков по широте знаний русского быта приближается к Писемскому и Островскому, по таланту — к Щедрину и Достоевскому, с которыми он сходен остротой ощущения трагедии человека в собственническом обществе, сатирической резкостью творчества.

В беседе с А. М. Горьким Л. Н. Толстой говорил о Лескове как о «настоящем писателе», который знал язык «чудесно, до фокусов» Еще более высоко оценивает мастерство Лескова сам Горький. Призывая молодых писателей к изучению прозы Лескова, Горький пишет о нем как об «отличнейшем знатоке русской речи», «замечательнейшем знатоке речевого языка» и указывает, что Лесков влиял на него «поразительным знанием и богатством языка».

Как и у Гоголя, работа Лескова над языком была связана с неустанным изучением фольклора, народного крестьянского говора, сословно-классовой и профессионально-бытовой окрашенности речи.

Любовь к анекдоту, каламбуру, словесной игре, наконец, обновление литературного языка интонационно-лексическим строем украинской речи — все это входило в гоголевскую традицию, принятую Лесковым. Лесков развивал интонационный строй и особенно лексический состав гоголевского сказа, но конкретно-историческое содержание работе Лескова над языком давала новая, послегоголевская эпоха.

Лесков в совершенстве владел художественной передачей «чистого» крестьянского языка: «Съела вошь!.. Жалуйте-милуйте!., в глаза лезет, зрак хочет выпить!.. Смотри-ка крестьян-то, грапских, смотри! Отпиши ему: вот, мол, воши-то младенца-то божьего совсем источили» («Продукт природы»). Или: «Не пужайся, не пужайся, твоя голова еще там побелела, как тебя из косы выпутали, а он жив и ото всего тиранства спасен: граф ему такую милость сделал, какой никому не было, — я тебе, как ночь придет, все расскажу, а теперь еще пососу!.. Отсосаться надо... жжет сердце» («Тупейный художник»). Такую конкретность и густоту крестьянской речи можно найти только у Л. Толстого и Гл. Успенского, но не случайно оба примера характеризуют речь патриархальной, дореформенной деревни. Современник Лескова Гл. Успенский, говоря с крестьянином, побывавшим в городе, удивлялся, если не замечал «даже ни малейшего коверканья языка» («Через пень колоду») и с иронией отмечал, что «гармонический», «целостный» мужик «вчера еще говорил отличным языком, правильным, дельным, свободным, выразительным, а теперь он выдвигает слова, в которых смысла человеческого нет» («Скучающая публика»). Лесков, считая «простоту» народной речи эстетической нормой языка, слишком остро осознавал историческую тенденцию капитализма — исчезновение этой «простоты» — наследия идеальной «общины», которая давно уже превратилась в народническую выдумку.

Источники:

-Троицкий Л.Ю. «Лесков - художник» - М.: Наука, 1974

-Другов Б.М. «Н.С.Лесков. Очерк творчества.»2-е изд.

-И.В. Столярова «В поисках идеала» (Творчество Н.С.Лескова) – Л.: Изд. Ленинградского университета, 1978