|
Биография Ярослава Гашека
Вацлав Менгер, первый биограф великого чешского сатирика, восклицал: «Если бы все то, что написано и рассказывается о Гашеке, было правдой хотя бы только наполовину, он должен был бы прожить по меньшей мере сто лет». Два десятилетия спустя Здена Анчик, предпринявший новую попытку написать биографию Гашека, в свою очередь сетовал на изрядную долю вымысла в книгах Менгера. Произведения Гашека все еще остаются единственными источниками сведений о некоторых периодах его жизни. А источник этот крайне ненадежен. Легенду о Гашеке — романтическом-бродяге и короле богемы создавали не только многочисленные и подчас мнимые друзья писателя. Создавал ее и он сам. Уйдя из жизни 3 января 1923 года, Гашек оставил нам немало загадок. Главная из них — загадка личности писателя. По сути дела, это вечная загадка гения. Чешский писатель Эдуард Басс, хорошо знавший Гашека, утверждал, что «его жизнь можно считать более выдающимся творением, чем его творчество». Тут есть несомненное преувеличение, но есть и доля правды. Гениальность Гашека как личности проявлялась прежде всего в даре импровизатора и мистификатора, позволявшем ему обнаруживать абсурдное и комическое в самой жизни. Гашек — гений, рожденный малой нацией. Карел Чапек, попав в Голландию и стремясь «постичь тайну малой пации хотя бы по ее искусству», остановился — как бы в растерянности — перед тайной Рембрандта. Гений — всегда исключение. И разгадку гениальности Рембрандта Чапек искал именно в его исключительности. В судьбе художника он видел «конфликт трагического романтика с миром благоразумных мингеров», «бегство от протестантской трезвости», «поиски Востока». Гениальность Гашека поначалу тоже выражалась в его исключительности. Сын скромного учителя, в тринадцать лет лишившийся отца (Гашек родился 30 апреля 1883 года), бросивший гимназию, служивший «мальчиком» в москательной лавке и на медные гроши матери-белошвейки закончивший коммерческое училище, пренебрегает карьерой банковского чиновника и отправляется путешествовать на восток — в Словакию, Венгрию, Румынию, на Балканы, в Польшу и Россию. Плутая по улочкам Праги и бродяжничая по Австро-Венгрии, Германии и Швейцарии, он знакомится с жизнью и бытом простых людей, похожих на героев горьковских рассказов о босяках. Эти естественные здоровые натуры, при всей своей простоватости берущие верх над лощеными господами, становятся персонажами его ранних очерков и юморесок. Так проявлялось стремление Гашека преодолеть черты мещанской ограниченности и провинциализма, «привитые» малой нации веками иноземного гнета. Но подлинно гениальным писателем Гашек стал лишь с того момента, когда поставил перед собой задачу не только преодолеть, но и выразить национальный характер. Предвоенный образ жизни Гашека был сплошной мистификацией. За маской неунывающего завсегдатая кабачков и добровольного шута, не брезгующего любыми заработками — от редактирования журнала «Мир животных» до торговли собаками, — скрывался человек, обладающий беспощадно-трезвым видением мира, добросердечный гений, для которого жизнь и творчество были неразделимы. Писательской профессии Гашек, казалось бы, не придавал серьезного значения. Писал он легко и быстро, где угодно и когда угодно. Но лучшее из написанного им (а далеко не все, что вышло тогда из-под его пера, равноценно) подолгу вынашивалось, выверялось на слушателе, обрабатывалось в шутовских проделках и мистификациях. Самой значительной и удачной мистификацией Гашека была созданная им пародийная «Партия умеренного прогресса в рамках законности». Возникнув из дружеской застольной компании, она обрела к 1911 году все формальные признаки политической организации: выпустила манифест, выдвинула кандидата в имперский парламент, проводила предвыборную кампанию, даже имела собственный гимн. По мнению одного из оо членов, писателя Франтишека Лангера, «кандидатские речи были самым крупным и цельным юмористическим произведением Гашека, созданным им до написания романа о Швейке». В 1911—1912 годах Гашек написал «Политическую и социальную историю Партии умеренного прогресса в рамках макни ногти», которая оказалась столь острым политическим памфлетом, что издатель побоялся ее опубликовать. Каждая общественная акция, направленная против устоев буржуазно-феодальной империи Габсбургов, против чешской реакции, находила в Гашеке ревностного и деятельного союзника. Постоянной мишенью гашековских сатирических залпов были австрийская бюрократия и католическая церковь. Писатель выводил на чистую воду реакционных лидером буржуазных партий, разоблачал жульнические предвыборные махинации. С воинствующей непримиримостью высмеивал он эгоизм, лицемерие, самодовольную ограниченность правящих классов; наглядно покалывал, что институты буржуазного общества представляют особой не что иное, кик издевательство над подлинной демократией и правосудием; критиковал казенную школу и фальшивую благотворительность. Целый паноптикум аристократических выродков, мещан, безмозглых чиновников, солдафонов, продажных политиканов, мошенников в рясах, разбойников пера выставлен для всеобщего обозрения в той тысяче рассказов и фельетонов, которые Гашек опубликовал с 1900 по 1915 год. В предвоенные годы в Чехии, особенно среди молодежи, широко развернулось антимилитаристское движение. Жертвами процессов над антимилитаристами, которые велись в 1909 и 1911 годах, стали друзья Гашека Алоис Гатина и Властимил Борек. Позднее в донесении пражского полицейского управления о Гашеке сообщалось: «В 1910 году был доставлен в полицейское управление, поскольку расспрашивал в альбрехтовских казармах об известном анархисте, вольноопределяющемся Бореке...» У писателя произвели обыск, возили его по казармам и устраивали очные ставки с солдатами. Сам Гашек до этого в армии не служил, но военщину высмеивал неоднократно. В цикле рассказов о похождениях бравого солдата Швейка в канун мировой войны доведенная до абсурда солдатская исполнительность впервые обращается против тех, кто требует слепого послушания. Уже при своем появлении на свет гашековский Йозеф Швейк не tоt покорный дурак, которого заставь богу молиться, так он и лоб расшибет. Напротив, этот «официально признанный идиот» своим лбом расшибает военно-бюрократическую машину. Йозеф Швейк фигурирует и в ряде предвоенных пьес, поставленных в полусамодеятельном кабаре «У братьев Маккавеев», где проходили заседания «Партии умеренного прогресса в рамках законности». Создавались они при участии Гашека, и в одной из них он выступал в роли старухи Блажковой, квартирохозяйки Швейка. В дальнейшем писатель уже не расставался со своим героем. Подпись «Швейк» мы встречаем в его фронтовой корреспонденции. Биография персонажа тесно переплетается с биографией автора. В составе 91-го пехотного полка вольноопределяющийся Гашек проделал примерно тот же путь, что и герои его будущего романа. Кстати, большинству реальных прототипов он оставил их подлинные фамилии и звания. Тесная дружба завязалась у Гашека с денщиком его ротного командира, поручика Лукаша. Дюжий каменщик — его звали Франтишек Страшлипка — по всякому поводу любил рассказывать истории из жизни анекдоты. Этой чертой писатель впоследствии одарит Швейка. 23 сентября 1915 года, у Хорулан, Гашек вместе со Страшлипкой добровольно сдается в плен. Гашек, военнопленный № 294217, содержится в лагерях Дарница под Киевом и Тоцкое под Самарой. Весной 1916 года он вступает в Чехословацкий легион, сформированный на территории России из военнопленных и эмигрантов, и, числясь писарем Первого добровольческого полка, агитирует соотечественников выступить с оружием в руках против ненавистной Габсбургской монархии. Открытую борьбу с ней, теперь уже не боясь цензурных рогаток, он ведет и на страницах газеты «Чехослован», издававшейся в Киеве. Годы, проведенные в России, вызвали решительный перелом в жизни и творчестве писателя. Постепенно он сознает, что подлинное освобождение трудящимся и подлинную независимость его родине могут принести только социалистическая революция и диктатура пролетариата. Порвав с реакционным руководством Чехословацкого легиона, Гашек приезжает в Москву. Здесь он встречается со Свердловым. А 12 марта 1918 года слушает выступление Ленина. Вскоре он становится членом чехословацкой секции РКП (б). Сотрудничает в газете чешских левых социал-демократов, проводит агитационную работу среди земляков, призывая их «верить русской революции. В мае 1918 года вспыхнул чехословацкий мятеж, спровоцированный по указке Антанты контрреволюционным офицерством. Мятежники подошли к Самаре. Гашек, политический комиссар сформированной при его активном участии чехословацкой красноармейской роты, защищает город. С октября 1918 года Гашек находится на ответственной партийной, политической и административной работе в политотделе 5-й армии Восточного фронта. Вместе с армией он совершает путь от Бугульмы до Иркутска. В Прагу писатель вернулся в декабре 1920 года. Достаточно сравнить книгу Гашека «Бравый солдат Швейк в плену», изданную в 1917 году в Киеве, с «Похождениями бравого солдата Швейка во время мировой войны», выходившими отдельными выпусками с марта 1921 года и оборванными смертью автора, чтобы понять: Гашек — гениальный писатель родился, собственно, только в России, пройдя через горнило войны и горнило революции. Вернувшись на родину и приступая к своему эпохальному роману, он ясно ощущал, что теперь «это будет настоящая литература», и четко высказал свое намерение: «Посмеюсь над всеми дураками, а заодно покажу, каков наш настоящий характер и на что он способен». Взгляд безмятежно-добродушных глаз Йозефа Швейка, «тихого, скромного человека в поношенной одежде», который твердо убежден, что «все, мол, в порядке и ничего не случилось, а если что и случилось, то это в порядке вещей, потому что всегда что-нибудь случается», — не что иное, как взгляд народа, не раз восстававшего из мертвых. И в несокрушимом оптимизме Швейка — национальный вклад чехов в сокровищницу социального и духовного опыта всего человечества. Гашеку-писателю, как и Гашеку-человеку, была свойственна своеобразная исключительность. Буржуазная критика пыталась изъять его роман из национальной традиции, объявить «незаконнорожденным ребенком» чешской литературы. Подчеркнутая «нелитературность» раннего творчества Гашека, действительно, была сознательным разрывом со всякого рода эстетством. Соприкоснувшись еще в самом начале творческого пути с молодыми декадентами из литературного кружка «Сиринга», он очень скоро понял, что попал в чуждую ему среду, и впоследствии, может быть, даже нарочито вызывал негодование утонченных ценителей искусства грубовато-плебейским реализмом. Всем своим творчеством он срывал с жизни романтические облачения. «Парадный реквизит» «утренних зорь» и «унылых толп» был ненавистен ему и в литературе с социальной тенденцией. Видный чешский писатель Иржи Маген вспоминает: «Мы порою страшно любили Гашека, потому что он и вправду был само остроумие. Он, возможно, нас не любил, поскольку мы строили из себя литераторов. Я в этом убежден. Но вся штука в том, что он создавал литературу более интенсивно, чем все мы, он, собственно, и был литератором, а мы всячески противились тому, чтобы стать настоящими литераторами». Гашек Я. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны: Роман./Пер. с чеш. П. Богатырева; Вступ. статья О. Малевича; Худож. С. Ковален-ков.—М.: Худож. лит., 1987.— 590 с. (Б-ка классики). Выдающееся произведение национальной чешской литературы— сатирический роман Ярослава Гашека (1883— 1923) «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» (1921—1923) — блестящая антиимпериалистическая эпопея, охватывающая события в Австро-Венгрии накануне первой мировой войны и в первые ее годы. Главный герой романа солдат Швейк —«маленький человек» — становится выразителем стихийного народного протеста против этой войны и общественного строя» который ее порождает. Источники:
Обновлено: Опубликовал(а): Юрий Внимание! Спасибо за внимание.
|
|
