Добро и Зло в творчестве Толкина (Английская Литература)

Начиная с «Книги утраченных сказаний», которые он писал в госпитале во время Первой Мировой войны, он постепенно перешел к почти детской сказке «Хоббит», а потом и к «Сильмариллиону», мостом к которому стал «Властелин колец».

Произведения Дж. Р. Р. Толкина о вымышленном им мире Средиземья отличаются не только замысловатостью полета фантазии, но и глубиной идейного содержания.

Прочтению «Властелина колец» в контексте великого конфликта между силами света и тьмы или зла и добра даже больше лет, чем самой книге. Ещё до того, как текст был опубликован, сын издателя, который стал первым читателем и написал первую рецензию, описывал свои впечатления от первой книги «Властелина колец» так: «Борьба между тьмою и светом мрачна и на порядок обострена по сравнению с “Хоббитом”»

Прочтение, также прочно связывающее понятия «добро» и «свет», «зло» и «тьма», связано с трактовкой текстов Толкина в религиозном духе.

Ни для кого не было тайной, что сам Толкин был убежденным католиком, испытавшим значительное влияние со стороны философии и теологии средневековья.

Если Толкин действительно испытывал сильное влияние средневековой христианской философии, то свет символизирует напрямую добро, и при этом не может относится к силам тьмы, миром падшим. Чтобы углубиться в этот вопрос, нужно отойти от более простого и сюжетного«Властелина колец», представляющего скорее идеальный пример нового типа героических историй, с участием темных и добрых сил, героев с волшебными артефактами и обязательный положительный конец, и обратиться к тексту, описывающим глубокую древность толкиновского мира — «Сильмариллиону». На самом деле, сам Толкин воспринимал "Сильмариллион" гораздо серьезнее. Он начал писать это произведение задолго до "Властелина Колец", ещё в 1917 году его корни росли из той самой «Книги утраченных сказаний», писал его всю жизнь и так до конца и не окончил. «Сильмариллион» был опубликован уже после смерти Толкина. С момента его публикации взгляд на творчество Толкина существенно изменился, так как перед читателями предстала впервые, в относительно полной форме, целая вымышленная история Средиземья, от самого сотворения мира до известных уже по «Хоббиту» и «Властелирну» событий. Из-за того, в «Сильмариллионе» представлена история сотворения мира, это позволяет делать выводы о принципах космогонии, разработанных Толкином, и о лежащих в её основании философских идеях.

В начале толкиновского мира не свет и не слово, но музыка — явление, изучению принципов которого в средневековой и античной философии уделялось много внимания. Эру Илуватар, первотворец и настоящий бог толкиновского мира, задает Айнур (Валар), своим детям и своего рода меньшим богам, музыкальную тему. Эту музыкальную тему Айнур (Валар) развивают в грандиозную великую музыку, материальным воплощением которой является весь зримы и не зримый мир. Один из Айнур, Мелькор, вносит диссонанс в эту музыку, пытаясь выступить со своей темой, противоречащей теме творца, и в этом изначальном диссонансе — первая точка всего зла в толкиновском мире, которая стала противовесом появившемуся вместе с ней добру.

До вмешательства Мелькора Валар не были чистым добром, они создавали мир являясь одним единым целым. Нельзя сказать даже о том, что они были чистым светом, так как света без тьмы не бывает.

В таком случае, можно сказать, что и первая точка добра появилась ровно тогда, когда Мелькор пошел против других Валар, разделив Абсолютное на добро и зло.

В тексте «Сильмариллиона» тема музыки с самого начала идет рука об руку с темой света, но света именно первичного, света как источника, а не сопроводителя. Религиозный образ Бога — Эру — является проначалом музыки, проначалом света, о чем я уже упоминала.

До появления самого солнца, не существовавшего с сотворения толкиновского мира, было несколько эпох, источниками света в которых были более возвышенные и приближенные к тому божественному и прамирскому, например Эпоха Светильников или Эпоха Древ. Только при развитии мира, при дроблении этого высшего света в итоге мы получаем уже более знакомое нам Солнце. Опять же — свет есть приближение к возвышенному, а Эпохи Тьмы и Звезд относятся уже к ярким победам мира тьмы, мира зла.

Эта идея о Боге как источнике света и о зависимости между степенью совершенства и степенью удаленности/приближенности к свету глубоко укоренилась в христианской философии и была по-своему отражена в творчестве Толкина. При этом, в наиболее популярном произведении Толкина, «Властелин колец», создатель мира Эру, так же как и его дети Валар, в том числе и отступник Мелькор, оказывается полностью исключен из истории, упоминается лишь изредка и то, без каких либо уточнений. Значит ли это, что с удалением Валар от мирских дел трактовка света и тьмы в данной истории действительно сводится к простой аллегории добра и зла?

К этому, я считаю, можно добавить и то, что Мелькор, являясь точкой начала зла, а следовательно и тьмы, все равно имел причастность к Богу — Эру, потому как, следуя повествованию, был таким же Валар, а значит, сыном Бога. Потому его существование неоспоримо, но противоположно другим Валар, представляющим собой силы света.

Из подобного рода трактовки следуют две важных идеи, которые в свою очередь проявляют себя и в творчестве Толкина.

1. Идея о нематериальности зла.

2. Идея о связи света и материальности.

Могу объяснить мысль на примере пособников и слуг зла во «Властелине Колец», назгулов. Их описание следует обычным канонам рассказа о приведениях — призраки готической прозы также появляются ночью, носят саваны, скрывающие пустоту или размытые силуэты, шепчут и завывают издалека. Тем не менее, назгулы — не просто призраки мертвых. Будучи людьми, великими королями людей, эти несчастные не просто погибли, но стали слугами Темного Властелина, отвергнув свет ради власти в переносном смысле и способность быть видимыми на прямом свету — в буквальном.

Таким образом, можно сделать вывод о более глубоких смыслах произведений, ставших практически началом нового жанра, о том, что человек заложил в книги глубокие философские мысли о материальности и нематериальности добра и зла, света и тьмы, а не ограничивается аллегорией на борьбу.