Христианские тенденции в авторской концепции «Повести о разорении Рязани Батыем» 3 часть (Средние века и возрождение)

Слова писателей наполнены сокровенным смыслом, чувством, болью: «Это было за грехи наши». Это итог, к которому приводит неправедная жизнь. Однако в «Повести о разорении Рязани Батыем» автор не только использует библейский мотив наказания за грехи. Он уповает и на милосердие Божие. В связи с этим в текст повести вводятся эпизоды, указывающие на возможность исправления рязанскою землею своих грехов.

Такой взгляд на события сказывается на литературном стиле писателя, приводя к изменению и дополнению устоявшихся стилистических формул воинских повестей. (Например, вместо «текла кровь, как вода» автор пишет: «и текла кровь христианская, как река сильная, грех ради наших»).

Здесь мы видим как меняется отношение хана к русским воинам.

Если в самом начале «Повести» «безбожный» с неуважением и презрением относится к послам русских князей, а во второй части уже дивится силе и стойкости рязанских воинов, то в третьей сердце «нечестивого» царя дрогнуло.

Батыю даются самые скверные определения: «нечестивый», «окаянный», «безбожный», он и «лукав и немилостив» в неверии своем; его послы «бездельны», его воины «поганы (иноверцы)». Но в эпизоде с Евпатием Коловратом рассказчик словно изменяет отношение к «поганому» хану, уже не называет оскорбительными словами, а именует его царем Батыем, видя как тот проникается уважением к стойкости русского человека и его преданности христианской вере. Даже смерть Хостоврула, шурина Батыя, от меча Коловрата не изменила намерений ордынского царя. Батый приказывает отдать тело воина оставшимся дружинникам и отпустить их, а про самого Евпатия говорит: «Если бы такой вот служил у меня, — держал бы его у самого сердца своего». Так автор показывает, как несокрушимая вера христианская даёт силу и спасает русских князей. В то же время сам прием изображения былинного богатыря Евпатия Коловрата указывает читателю на связь с дохристианским периодом.

Итак, автор демонстрирует, что глубоковерующий человек, готовый умереть за свою веру, за свою землю, свою родину, почитаем не только своим народом, но и представителями другой веры.

Немаловажен в «Повести» и эпизод о приезде из Чернигова в Рязань единственного оставшегося в живых рязанского князя Ингваря Ингоревича. Он несет особую идейно-концептуальную нагрузку.

Создается мужской плач, редкое даже для фольклора явление, но здесь представленное очень ярко, чем и усиливает проникновенное звучание. Князь не остается наедине со своим горем. Бог «сохраняет» в окрестных селах попов и простых людей, которые хоронят погибших, совершая необходимые обряды. Несмотря на неутешительный финал произведения, конец повести звучит не пессимистично. Бог дает надежду на восстановление города.

«Повесть» заканчивается известием о захоронении княгини и маленького князя Ивана в «едином месте» с Федором Юрьевичем. Благоверная княгиня предстает читателю мученицей, защитницей земли Русской, претерпевшей страдания за веру христианскую. Но несмотря на тяжелый грех самоубийства, княгиню хоронят с почестями рядом с теми, кто ушел из жизни не по собственной воле.

Так древнерусский книжник мастерски создает светлый образ Евпраксии, буквально в нескольких строках рассказывая о примере женской верности и преданности, супружеской любви и образце подлинного христианского брака, тем самым уравнивая её поступок с подвигом самопожертвования.

Эпизоды исторических событий, восстановленные в «Повести о разорении Рязани Батыем», вовлечены в стройную систему авторского мировосприятия, его концепции взаимодействия мира и человека, пронизанную христианским началом.

4. Заключение

Исходя из вышеизложенного, можно отметить, что содержание «Повести» глубоко пронизывает христианская доминанта: в освещении и трактовке событий, в композиции произведения, в характеристике героев, подборе изобразительно — выразительных средств языка и т. д.

Тем не менее в тексте мы встречаем элементы, указывающие на присутствие языческих мотивов, наличие элементов устного народного творчества. Так, например, всё произведение пронизывает мотив смертной чаши, заимствованный из фольклора; образ Евпатия Коловрата приобретает черты былинного богатыря, используется мотив мужского плача.

Однако фольклорная основа «Повести» творчески переработана её автором, выстроившим свою систему художественной выразительности, близкую к художественной структуре «Слова о полку Игореве» и подчиненную тем же задачам.

Средневековый автор сумел создать самостоятельное оригинальное произведение, связанное с книжными христианскими элементами, оставаясь при этом верным русским традициям. В произведении отчетливо прослеживается специфика в усилении христианских мотивов. Христианские тенденции заявлены в произведении достаточно прочно.

Таким образом, ключевая концепция автора в «Повести о разорении Рязани Батыем», испытывая глубокое влияние предшествующих воинских повестей («Слово о полку Игореве»), целенаправленно следует по пути христианского осмысления и создания картины мира.