Проблема неправильного отношения к еде в рассказе Б. Кунина «Про Виталия» «Виталий, так звали соседа...» (ЕГЭ по русскому)

В тексте Б. Кунин поднимает проблему неправильного отношения к еде.

В качестве первого примера автор приводит наблюдение героя за обедающим соседом по столику в поезде. Соседом был главный редактор популярного журнала, умеющий вести светскую беседу и производящий вид серьёзного интеллигентного человека. Однако далее мы видим объёмное разоблачающее описание обеда, иронично взятого автором в кавычки «приёма пищи»: Виталий ел как не в себя. Быстро, смело уминал всё съестное, что ему приносили и что уже лежало рядом, а герой-рассказчик даже не успевал идентифицировать некоторые блюда.

Автор прибегает к частому употреблению слов в кавычках, чтобы сатирически подчеркнуть недостатки Виталия. Мы понимаем,что автор добивается от читателей чувства брезгливости к человеку, который не получает удовольствие от еды, не «вкушает», смакуя, усиляя вкус подобранным к блюдам дорогим напитком, а «жрёт», «запивавя» вином. Б. Кунин посредством образа Виталия заставляет нас задуматься: а не выглядим ли мы так же, как этот герой? Что нужно делать, чтобы ни за что так не выглядеть?

Второй пример, дополняя первый, шире раскрывает проблему, поставленную автором. В последних абзацах сатира и ирония автора приобретают уже не комичную, а уродливую, противную человеческому существу форму. Автор использует поговорки, обращается к историческому опыту и даже мысленно переселяет Виталия в древние общины, и тот там объедал всех. Уже упоминаются собаки и свиньи — а мы знаем, что этим животным со стола обычно достаются объедки. То есть Виталий приобретает уже образ не обжоры, а бездонного вместилища любой еды – чистой ли, вкусной ли — неважно: во всяком случае, у читателя такое сравнение вызывает тошнотворные ассоциации. И дело не в том, что еды не хватит на всех пассажиров поезда, а в том, что такой «приём пищи» оскверняет человека.

Позиция автора такова: отсутствие этикета и обжорство приравнивает человека к зверю, даже опуская его ниже зверя. Не получится сохранять вид воспитанного, благочестивого человека, если человек не видит меры в своих желаниях, в частности – в угождении самому себе, своему чреву. Невольно чревоугодники наталкивают нас на мысль о голодающих в других странах людях, а еще на мысль о том, что «список смертных грехов ещё рано пересматривать».

Нельзя не согласиться с автором. Ещё А. П. Чехов говорил, что в человеке должно быть прекрасным всё. А если о каком-то обедающем человеке нельзя сказать ничего, кроме вульгарного глагола «жрёт», если при взгляде на него вспоминается поговорка «что не съем, то понадкусываю», то его уже точно нельзя назвать прекрасным, нельзя сказать, что он — венец творения, что он создан по образу и подобию Божьему.

Закончить своё сочинение я хочу мыслью о том, что воспитывать в человеке культуру нужно с самого детства. И это касается не только культуры принятия пищи, а также культуры общения, поведения, речи и прочего.