Хлестаковщина. Образ Хлестакова по комедии Ревизор (Гоголь Н. В.)

Николай Васильевич Гоголь считается мастером русской драматургии с начала-середины XIX века. Он является одним из "трёх китов-возродителей" русского театра вместе с Александром Сергеевичем Пушкиным и Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Н. В. Гоголь попал в эту тройку благодаря разоблачительной сатире, свойственной всем его произведениям, и живому авторскому слогу.

Фурор произвела его комедия "Ревизор". Но не с первого дня выхода её в свет. Первые зрители и читатели не поняли, что такого необычного хотел сказать Гоголь. Это очень огорчало писателя, ведь в "Ревизоре" видели ничего более очередной комедии.

Однако автор быстро понял, что именно этого эффекта и нужно было добиться: только благодаря недалёкости людей его пьеса не была подвержена запретам и смогла выйти в театрах.

Николай Васильевич Гоголь считает главным герой комедии «Ревизор» Хлестакова. Хлестакову около двадцати трёх лет. О нём читатель узнаёт от его слуги Остапа, который подробно говорит о том, что его хозяин постоянно живёт в долгах.

Городские чиновники считают Хлестакова «государственным человеком», кем он никак не является. Сам Хлестаков узнаёт об этом в IV действии, когда, в принципе, уже было поздно. Он оказывается виновником общей ошибки, ложных донесений и выводов, при этом попадая во внимание городским не в то время и не в том месте, но очень даже выгодно для себя. Однако Хлестаков остаётся чистосердечным и прямолинейным, хоть и хитрым. Городские чиновники же оказываются откровенно нечестными людьми.

Фамилия героя была дана автором неспроста (впрочем, как и другим персонажам). Хлестаков будто «ухлёстывает» от одних событий к другим и наоборот. Он лжёт, но и говорит правду одновременно с этим — вероятно, такое мнение появилось оттого, что ложь основана на правде. Его поведение невозможно описать как-то определённо, и Гоголь называет это «хлестаковщиной». В понимании Гоголя хлестаковщина — сумбур, в который «потерпевший-виновный» попадает поневоле, лавирует в нём, о чём узнают слишком поздно.