Может ли доброта причинить вред человеку? «На дне», «Овод» (Итоговое сочинение (декабрьское))

Говоря о добре и зле, следует подчеркнуть один важный момент: мы имеем коренное различие между «добром» и «добротой». В литературе «доброта» нередко намеренно демонстрируется в сочетании разрозненных, поверхностных, иррациональных частей, органичное объединение которых вследствие этого невозможно; при этом добро может нести действие героя, вне зависимости от его эмоциональной маркировки. «Добрыми намерениями вымощена дорога в ад, но добрыми делами вымощена дорога в рай!» – доброта, в моём понимании, является представлением «добрых намерений», способных принести страдание как субъекту, так и объектам доброты при попытке их воплощения.

Горький учил именно о добре в своём произведении «На дне». Пусть добро и переформулировано им в «пользу», обсуловленную социально-материальной действительностью. Положительным можно назвать того персонажа, который чувствует пользу и приносит её окружающим, успешно следуя определённой стратегии. Лука был перевёрнутым положительным персонажем – одновременно излучающим доброту и несущим зло.

Так ответственность за самоубийство Актера ложится на Луку. При желании мы можем винить его во всех несчастьях ночлежников, однако без участия Луки их судьба была бы не менее печальной. Тем не менее демонстрируется хороший пример негативного воздействия доброты на объекты её применения. Лука неправильно выбрал стратегию, он дал ночлежникам не то, что им требовалось и навредил.

Касательно внутренней разрушительной силы доброты, можно вспомнить два неразрывно связанных романтических произведения. «Овод» – роман Этель Лилиан Войнич и «Так говорил Заратустра» – роман Фридриха Вильгельма Ницше. Первый раскрывает один из замыслов второго – замысел конфликта добродетелей, когда два представления о добре накладываются друг на друга и противоречат. В этом конфликте воля к обеим добродетелям причиняет страдание субъекту доброты, причём степень страдания прямо пропорциональна степени святости субъекта. Заратустра говорил, что одна добродетель больше и лучше двух. Войнич показала это в последних двух главах своего романа на примере Монтанелли, равно преисполнившегося во всех католических добродетелях: в любви к Богу, в любви к ближнему, в милосердии и так далее. Пытаясь решить «любовный треугольник» между собой, Богом и своим сыном, епископ сходит с ума: он не может отказаться от веры, как того требует Артур, но и связь с сыном имеет для него священное значение.

На мой взгляд, доброта – это нечто чисто внутреннее, либо чисто внешнее; элементы, взятые отовсюду и искусственно соединенные, будучи заимствованы, они неспособны реально интегрироваться в учение о добре, и правильно отразиться в действительности. «Положительное», когда осуществляется изнутри, оно состоит в рассмотрении вещей и принятии мер, исходящем из единства их конечной цели и пути реализации; когда осуществляется вовнутрь, состоит в осознании реального положения вещей, в раскрытии того, что есть наиболее глубокого в их начале. Моё мнение состоит в том, что положительный персонаж не должен любить людей всеми доступными способами, но должен уметь придерживаться стратегии – одной последовательной добродетели, и делать это так, чтобы результат приносил ему и окружающим максимальное количество пользы.