Почему литературу часто называют «человековедением»? (Итоговое сочинение (декабрьское))

Погружаясь в реальность, которая существует в литературных произведениях, читатель занимается анализом поступков героев, ставит на их место себя, учится быть великодушным и терпеливым, благородным и ценящим красоту. Литературой предоставляется шанс пережить опыт, обретение которого в жизни вряд ли возможно. Проводя время за чтением хорошей книги, мы ощущаем, как нас переполняют мысли и чувства, радуемся, возмущаемся, восхищаемся и плачем.

Прежде всего, читателю становится заметным тот аспект, что литературное произведение повествует непосредственно о человеческой натуре. Мы видим, как он поступает, что чувствует, о чем думает, как относится к иным людям, событиям, которые происходят именно с ним, предметам и природе, окружающей его.

Столкнувшись с ситуацией, когда звучит имя писателя, нам в голову сразу приходит мысль о судьбе и характерах героев, жизнь которых была описана в его произведениях.

При упоминании Пушкина мы видим перед собой образы Онегина, Татьяны, Ленского; если это Лермонтов, то мы вспоминаем Печорина, Бэлу, Максима Максимыча. Перед нашими глазами всплывают детали, что относятся к их внешности, обстановке, которая их окружала, их речь и другие нюансы.

В компетенцию разных наук входит сфера изучения человеческой натуры, но каждое из этих направлений исследует определенную сторону его жизни. Анатом занимается изучением строения тела человека, историк — событий общественной жизни, а психолог работает с человеческим сознанием. И лишь литература дает нам возможность увидеть человеческую натуру в качестве живой личности. Правда, существуют и такие произведения, на страницах которых отсутствует непосредственное изображение человека. В качестве примера выступают стихи о природе, либо рассказы, связанные с жизнью животных. Хотя поэт, говоря о природе, стремиться передать читателям собственное отношение к ней, свои мысли и чувства в её адрес. Стоит вспомнить только произведение «Анчар» Пушкина, в котором изображается не просто «древо смерти» — здесь мы видим гневное выступление против деспотизма.