Анализ высказывания Аристотеля «В законе нет места страстям!» (ЕГЭ обществознание)

Следует разобраться в том, какой смысл вложил Аристотель в понятие «страсть». Страсть – это и пылкое чувство влюбленного, и слишком эмоциональная реакция на какую-либо проблему. Очевидно, великий философ имел в виду второе. И вправду, эмоциям не должно быть места в законотворчестве в частности и в правовых отношениях в целом. Пылкость и эмоциональность – качества, не совместимые с деятельностью представителей законодательной власти, поскольку они подрывают основу правоотношений – объективность и логичность. Кому-то это может показаться циничным, но на мой взгляд, человеком, который занимается законотворчеством, должны руководить лишь здравый смысл и сухой расчет. Глупо и опрометчиво опираться на собственные чувства и отношение к чему-либо, работая над созданием новых общественных регуляторов или осуществляя исполнительную власть.

Странно даже предположить, что судья будет выносить приговор подсудимому, основываясь на субъективном мнении о нем. Меньшее, что за этим может последовать – обвинение в непрофессионализме, большее – дисциплинарное взыскание. Можно возразить, что судьи тоже люди и имеют право на ошибки или погрешности. Нет, не имеют, ибо слишком велика их роль. Вероятно, для избегания таких ошибок в законе практически упразднено понятие личности (кроме, разве что, уголовного права, где допущено некоторое углубление в социологию, а под личностью преступника понимается совокупность тех черт характера, которые и привели его к совершению антиобщественного деяния), зато активно используются слова «субъект», «гражданин», «лицо». Могу предположить, что такое обращение к участникам правовых процессов создает у тех же судей иллюзию работы с субъектами, но не с людьми, и повышает вероятность вынесения ими более объективных приговоров. Хотелось бы, чтобы в нашей стране решения по уголовным делам были продуктом качественного и логичного анализа норм права по отношению к каждой отдельной ситуации.

В заключение хочу отметить, что только при полном отречении от личностных особенностей, эмоций и вытекающей из этого субъективности закон сможет вершить настоящую справедливость. Эта прописная истина, понятная еще античному философу, однако, очень трудна в достижении и посему не укоренилась достаточно прочно в современном обществе. Тем лучше, ведь у представителей власти еще долго будет возможность реформирования правовой системы для приближения к этому идеалу – безупречно верному и справедливому своду законов и путям для их исполнения.