Рассказ о семи повешенных (Андреев Л. Н.)

Далеко не молодой, крупный, изнуряемый различного рода заболеваниями человек находится в чужой ему спальне, расположенной в чужом доме, в незнакомом ему кресле и с чувством явного недоумения разглядывает каждый видимый участок собственного тела, пытается понять логику собственных чувств, делает неудачные попытки осмысления всего происходящего в его голове: «Дураки! Они думают, что, сообщив мне о готовящемся на меня покушении, назвав мне час, когда меня должно было на куски разорвать бомбой, они избавили меня от страха смерти! Они, дураки, думают, будто спасли меня, тайком привезя меня и мою семью в этот чужой дом, где я спасён, где я в безопасности и покое! Не смерть страшна, а знание её. Если бы кто, наверное, знал день и час, когда должен умереть, он не смог бы с этим знанием жить. А они мне говорят: «В час дня, ваше превосходительство!..»

Министр, который по плану революционеров должен быть приговорен к смерти, помышлял в ночное время тех суток, которые могли обернуться для него чем-то последним на его жизненном пути, размышлял о положительном аспекте незнания жизненного исхода, казалось, что он давно для себя решил, что никогда не познает ничего смертельного.

Персонажи, готовившие покушение на министра, были задержаны в обозначенное доносчиком время, оснащенные бомбами, адскими машинами и револьверами, рядом с подъездом дома уже известного нам лица. Им остается провести последние в своей жизни несколько ночей и дней перед казнью посредством повешения, к которому они были очень скоро приговорены, пребывая в весьма мучительных раздумьях.

Разумно ли это – умирать молодыми, здоровыми и крепкими? Да и, по большому счету, смерть ли это? «Разве я её, дьявола, боюсь? — размышляет о смерти один из пятерых злоумышленников, Сергей Головин. — Это мне жизни жалко! Великолепная вещь, что бы ни говорили пессимисты. А что, если пессимиста повесить? И зачем у меня борода выросла? Не росла, не росла, а то вдруг выросла — зачем?..»

Помимо Сергея, чьим отцом является полковник в отставке, пожелавший сыну столкнуться со смертью будто полковник на поле боя, в тюремной камере находились еще четыре заключенных человека.