Анализ рассказа С.Н. Дурылина «В богадельне» (олимпиадная работа 2018-2019 уч. г.) (Сравнительный анализ)

«Было совсем тихо», - так начинается рассказ С.Н. Дурылина «В богадельне». С первых же строк мы попадаем в спокойный и тихий пейзаж богадельни. В отличие от беспокойного города, шумящего за спиной, это место пленит звуками природы: «чирикали воробьи, купаясь в красноватом песке», «где-то под крышей ворковали голуби» - и «монотонным, незвучным, старческим шепотом» его обитателей. Прекрасно подобранные эпитеты к слову «шепот» становятся первой характеристикой людей, живущих в богадельне.

Впервые в этих строках встречается и антитеза, используемая автором на протяжении всего произведения.

Название рассказа связано с одним очень интересным и редко встречающемся в современном русском языке словом «богадельня». Богадельня – это дело Бога, дело во имя Бога. В современном мире нет такого единого учреждения, которое ставило бы перед собой все задачи богадельни. Наиболее близким понятием можно считать хосписы и дома престарелых. Богадельня – социальное учреждение (богоугодное заведение), созданное на бесплатной основе с целью осуществления ухода и присмотра за людьми, неспособными к труду, престарелыми, немощными, идущими на поправку или восстанавливающими жизненные силы после серьёзных травм. Название рассказа неслучайно. Дурылин говорит «В богадельне» и никуда от этого места не уходит. Географически, психологически и композиционно рассказ привязан к богадельне, его основная мысль может быть раскрыта только на фоне немощных старых солдат.

Сюжет рассказа – это описание одного дня из жизни бывших солдат в их последнем пристанище, как две капли воды, похожего на все остальные дни.

Все занятия в обитателей богадельни сводятся к послеобеденному чтению «запоздалых новостей», разговорам о политике и воспоминаниям об их прошлой бурной жизни. Имена чтецов и рассказчиков мы видим лишь во второй части рассказа. Обезличивание занятий в первой части указывает на характерность и типичность этих действий.

Замечательны и портреты названных стариков. Это Михеев со «щетинистыми усами» и его рассказ об убийстве турка и награде за это. Это Жмыхов, «бойкий и юркий старичонка с гнилыми зубами», прибавляющий к своим словам «друг ты мой» и «землячок», и его истории похождений по турецкой земле, кончаемые тем, «что из «турка дух вон». Это Фёдор Потапыч, с его неграмотной речью: «у них антилерия – а у нас финансы» - и коротким рассказом об убийстве поляка.

Именно Фёдор Потапыч произносит замечательные слова, на мой взгляд, таящие идею рассказа: «Враг ведь он, знаю, враг, - а жалко… Во как жалко… А ничего не поделаешь: служба!»

Вопрос о роли солдата на войне и есть главная проблема рассказа. Убийство человека на войне – долг службы или скудно оправданная жестокость?

Важно, что ни один из стариков не осознаёт себя убийцей. Автор вкладывает эту мысль в размышления сторожа Василия.

И ведь все рассказы стариков могут быть реальны! Дурылин пишет свой рассказ в 1905 году, а воспоминания солдат связаны с Крымской войной 1953-1956 гг., русско-турецкой войной 1877 года и столкновениями на Дальнем Востоке. Однако автор нарочно сравнивает их со сказкой: «И всё тянулась та же страшная сказка, и не было видно её конца», лишь замолкал один рассказчик, тут же подхватывал другой.

Столь короткий рассказ изобилует контрастными описаниями: «очень странно было видеть и слышать, как старый человек, с добрым, кротким лицом, под ясным небом... говорил о крови и войне, о сотнях убитых и тысячах раненых». Мы сочувствуем и сострадаем тем, кто убивал беспощадно, не задумываясь об этом ни до, ни после. Удивительна милая сцена прикармливания «божьей птицы» - голубя Иваном Ефимычем напоминает о стремлении к жизни всего живого, о его неприкосновенности и хрупкости.

Подводя итог, вспомним о доживающих свой век в богадельне убийцах. Они отделены от внешнего мира, их жизнь «мучительная и тупая» наполнена ожиданием смерти. Не по причине ли нарушения божиих заповедей старики покинуты всеми, кроме сторожа и начальства богадельни? Солдат – оружие войны, его неотъемлемая часть, жертва или человек, взваливший на себя ответственность за каждого мертвого?