Краткое содержание Пир во время чумы Маленькие трагедии в сокращении (Пушкин А. С.)

На улице накрыт стол, за которым пируют молодые мужчины и женщины. Один из них, молодой человек, обращается к председателю пира и вспоминает веселого Джексона, их общего друга, известного своим остроумием. Его шутки и остроты не раз развлекали гостей, разгоняли скуку и оживляли застолье. Теперь Джексон мертв, а в городе свирепствует чума. Пустует за столом кресло друга, и молодой человек предлагает в его память выпить бокал вина. Председатель согласен, но говорит, что выпить надо молча. Все в молчании пьют в память о Джексоне.

Председатель пира просит молодую женщину по имени Мери спеть грустную и протяжную шотландскую песню, песню ее родины, чтобы после снова вернуться к веселью.

Женщина заводит песню о родной стороне, процветавшей некогда в довольстве, но потом на нее обрушилось несчастье, и страна труда и веселья стала краем печали и смерти. Героиня песни умоляет своего любимого не прикасаться к своей Дженни и покинуть родное селение до того времени, пока не минет страшная болезнь, и дает клятву не оставлять Эдмонда, своего возлюбленного, даже на небесах.

Председатель благодарен Мери за исполнение жалобной песни, он говорит, что, видимо, ее страну некогда посетила такая же чума, которая сейчас уничтожает все живое здесь. Женщине вспоминается, как она пела в хижине своих родителей, а они с удовольствием слушали свою дочь... Неожиданно в разговор вмешивается дерзкая и язвительная Луиза, замечая, что сейчас такие песни не в моде, хоть и есть ещё простые души, которые готовы внимать женским слезам и слепо им доверять. Луиза заявляет, что желтизна шотландских волос ей ненавистна. Председатель вмешивается в спор, призывая пирующих замолчать, поскольку раздается стук колес. К месту, где сидят пирующие, приближается телега, в которой лежат трупы. Правит телегой негр. Луиза, увидев эту картину, падает в обморок, и председатель просит Мери сбрызнуть ей водой лицо, чтобы она пришла в себя. Упав в обморок, Луиза, по мнению председателя, доказала, что жестокий гораздо слабее нежного. Мери пытается успокоить Луизу, и та постепенно приходит в себя, она сообщает, что ей причудился белоглазый и черный демон, звавший её к себе, в телегу, в которой лежали мертвецы и произносили свою «ужасную, неведомую речь». Луизе непонятно, происходило это все во сне или наяву.

Молодой человек поясняет Луизе, что черной телеге дозволено разъезжать всюду, после чего обращается к Вальсингаму с просьбой спеть песню, чтобы прекратить споры и следствия женских обмороков, но только не печальную шотландскую, а веселую, вакхическую. Но председатель вместо вакхической песни исполняет мрачно-вдохновенный гимн, посвященный чуме. Этот гимн восхваляет чуму, которая может подарить неизведанное упоение, доступное ощущению только сильного духом человека, который находится перед лицом гибели, и наслаждение в бою является для него, возможно, залогом бессмертия. Председатель поет о том, что тот, кому дано это наслаждение ощутить, счастлив.

Во время песни Вальсингама появляется старый священник. Он укоряет пирующих в кощунстве, называет их безбожниками. По его мнению, их пиршество является надругательством над «ужасом священных похорон», а их восторги «смущают тишину гробов». Однако пирующие только смеются над мрачными упреками священника, который Кровью Спасителя заклинает их окончить чудовищное пиршество и разойтись по домам, только тогда они смогут встретить души усопших любимых на небесах. На эти слова председатель возражает: дома у них печальны, а юности свойственно радоваться. Священник напоминает Вальсингаму о том, что прошло всего три недели с того времени, как тот, стоя на коленях, обнимал труп матери и бился с воплем над её могилой. Он говорит, что бедная женщина сейчас на небесах заливается слезами, глядя, как пирует ее сын. Он приказывает Вальсингаму идти за ним, но тот отказывается, здесь его удерживает отчаяние и страшное воспоминанье. Его страшит сознание собственного беззакония, мертвый и пустой родной дом, отсюда его не в силах увести даже тень матери, поэтому он просит священника удалиться. Многих восхищает смелая отповедь Вальсингама, хотя священник заклинает его чистым духом Матильды. Это имя вызывает у председателя душевное смятение, он говорит, что она находится там, куда нет пути его падшему духу. Одна из женщин отмечает, что у Вальсингама помутился разум, он «бредит о жене похороненной». В последний раз священник пытается уговорить Вальсингама уйти, но тот умоляет священника Божьим именем оставить его и удалиться. Священник уходит, призвав Святое Имя, а пир продолжается. Один лишь Вальсингам находится в глубокой задумчивости.