«Фауст» И. Гёте и фильм Сокурова «Фауст» (2011) (*Общие критические статьи)

Перед нами стоит задача не из простых – сравнить два произведения: трагедию И. Гёте «Фауст» и фильм Сокурова «Фауст». В чём состоит сложность задачи? Во-первых, художников разделяет двести лет, а за такой длительный период изменяется и мышление, и мировоззрение человека. Во-вторых, произведения относятся к разным видам искусства: литературе и кино. В-третьих, в обоих произведениях ставятся сложные философские вопросы человеческого бытия, которые решаются по-разному.

Иоганн Вольфганг Гёте родился 28 августа 1749 года во Франкфурте-на-Майне, а умер

22 марта 1832 года.

Он прожил 82 года, из которых почти 60 лет посвящено трагедии «Фауст» - вершине творческого гения выдающегося немецкого поэта-просветителя.

Александр Николаевич Сокуров родился 14 июня 1951 года в деревне Подорвиха

Иркутской области, затопленной в 1959 году в результате строительства Иркутской ГЭС. Известный режиссёр мирового уровня 10 сентября 2011 года на церемонии закрытия 68го Венецианского кинофестиваля получил «Золотого льва» и премию Экуменического жюри за картину «Фауст», завершающую цикл, названный им тетралогией о власти.

Первые части тетралогии называются «Молох» (о Гитлере) - 1999 год, «Телец» (о Ленине) 2001 год, «Солнце» (о японском императоре Хирохито) 2005 год. В общей сумме работа над тетралогией заняла 12 лет.

Рассмотрим творческую историю трагедии Гёте «Фауст».

Первое знакомство с персонажем доктора Фаустуса произошло, когда Гёте было всего четыре года: бабушка на Рождество подарила кукольный театр. А в 1770 году юноша увидел ещё одну кукольную пьесу об этом герое в страсбургском театре марионеток. Очевидно, именно тогда у Гёте возник замысел собственного «Фауста». Чем этот общеизвестный персонаж привлёк писателя? Он увидел в нём сходство с собой: «Я тоже странствовал по всем областям знания и достаточно рано уразумел всю тщету его. И я пускался во всевозможные жизненные опыты; они измучивали меня и оставляли в душе ещё большую неудовлетворённость» («Поэзия и правда», кн. 10).

Первые сцены, созданные в 1773-1775 г. г., Гёте читал друзьям во Франкфурте. В 1788 году во время путешествия по Италии Гёте вновь обращается к своему замыслу. Первая часть трагедии опубликована в 1808 году. Вторая часть написана в 1825-1831 г. г., но поэт завещал, чтобы её напечатали только после его смерти.

Итак, мы убедились, что работа над трагедией охватила почти всю творческую жизнь Гёте.

Что стало источником сюжета? По признанию самого поэта, он собрал, использовал всё, что слышал и наблюдал. Вот как Гёте об этом писал: «Мои произведения питались тысячами разных людей, мудрецов и глупцов, невежд и умниц. Детство, зрелый возраст, старость – всё сообщало мне свои мысли, свои способности, своё мироощущение; я часто снимал урожай с того, что было посеяно другими. Моё творчество есть существо коллективное, имя которому Гёте».

Именно Гёте создал понятие «мировая литература», то есть общеевропейская литература, образцом которой может служить «Фауст». Трагедия вобрала в себя огромное количество сюжетов и жанров мировой литературы. В ней и средневековое сказание о маге и чернокнижнике докторе Фаустусе, и сюжет библейской «Книги Иова» - пророка, судьба которого спроецирована на судьбу Фауста, и шекспировский Гамлет.

Писатели движения «Буря и натиск» видели в персонаже Фауста героя Возрождения – сильную личность, героя-индивидуалиста, воплощение протеста против всего косного и устоявшегося. В первой редакции «Фауста» гётевский герой ещё близок этому пониманию: он также выступает как мятежный индивидуалист, «бурный гений», «сверхчеловек».

Определяя жанр своего произведения как трагедию, Гёте совмещает серьёзное и смешное, страшное и отвратительное – с приятным. В «Фаусте» сосуществуют самые различные жанры и стилевые традиции. Здесь можно найти и традиции театра марионеток, и старинных мистерий («Пролог на небе»), традиции бюргерской драмы (сцены, связанные с Маргаритой), традиции античной трагедии (третье действие второй части), традиции дионисийских игр и сатурналий (второе действие второй части), традиции придворных маскарадов. Кроме того, интимная лирика сочетается с философскими монологами. Текст трагедии выходит за рамки определённого рода искусства, так как в нём есть «песни», «хоры», предназначенные для музыкального исполнения. Сцена «Аркадия» (третье действие второй части) приближается к опере. Произведение объединяет все виды искусства: поэзию, музыку, танец, что стали называть «универсальной поэзией».

Таким образом, «Фауст» предполагает сразу несколько интерпретативных возможностей: он существует как сценическое произведение, как художественный текст и как драма для устного прочтения. Именно это позволяет современным художникам создавать на основе шедевра Гёте собственные творения.

По замыслу Гёте трагедия должна была быть поставлена на сцене, так как в ней есть песни, хоры, ремарки, предполагающие пантомимическое или балетное исполнение отдельных эпизодов, а также различные сценические превращения, магические действия и чудеса, характерные для театра восемнадцатого века.

Многие современники Гёте отмечали в его трагедии внутренние противоречия отдельных эпизодов, нелогичность развития характеров, несвязанность между собой отдельных эпизодов. Это объясняется тем, что драма создавалась долго и не в той последовательности, как она существует для читателей. Гёте сознательно допустил все эти «недостатки», считая, что в поэзии нет противоречий, и трагедия должна быть принята так, как создана, чтобы усилить напряжённость действия.

В трагедии «Фауст» единство создаётся с помощью параллелей и соответствий. Взаимные отражения можно найти в сопоставлении Фауста и Мефистофеля, Фауста и ученика-бакалавра, Фауста и гомункула, гомункула, мальчика-возницы, Эвфориона. Целые сцены отражаются друг в друге: северная Вальпургиева ночь и классическая Вальпургиева ночь; сцена эротического празднества на Эгейском море – и финальная сцена в горных ущельях; появление Фауста и Мефистофеля с Маргаритой и Мартой – и танец Фауста и Мефистофеля на Брокберге со старой и молодой ведьмами.

Соотношение первой и второй частей «Фауста» представляет особую проблему, так как они не кажутся едиными. Первая часть субъективна, а во второй части нет ничего субъективного. Из бюргерского мира действие переходит в высшие сферы: погребок Ауэрбаха сменяется дворцом императора, предгорья Гарца – широкими полями греческой Аттики. Таким образом, свершается стремление Фауста выйти из границ своего замкнутого мира в большой мир Вселенной и Истории.

Трагедия открывается «Посвящением», которое не имеет конкретного адресата, это могут быть бывшие читатели или будущие, или «туманные» поэтические виденья, которые мелькнули ему в юности. Здесь поэт упоминает первых слушателей «Фауста», некоторые уже ушли из жизни.

«Пролог в театре» представляет собой разговор директора театра, поэта и актёра, где излагаются взгляды на потребности публики и актёров, которые не совпадают между собой. Обсуждение будущей пьесы между тремя персонажами создаёт аспект импровизационности и незавершённости, что присуще бродячему театру.

«Пролог на небесах» имеет сходство с историей Иова. Бог разрешает Мефистофелю искушать своего раба. Здесь Мефистофель выступает в ветхозаветной ипостаси: он не соперник Бога, а состоит у него в услужении. Но цель Мефистофеля не «возбуждать к делу», а «успокоить» Фауста, заставить его найти удовлетворение в наслаждении моментом.

У Сокурова в фильме нет Бога и ангелов, он убрал мистическую часть трагедии с описанием, например, Вальпургиевой ночи. Его сюжет основывается на средневековых легендах о докторе Фаустусе и трагедии Гёте, но для воплощения сюжета в фильме режиссёр использует только любовную линию Фауста и Маргариты.

Первая часть трагедии Гёте открывается сценой в старинной комнате с высокими готическим сводами, где Фауст, исполненный тревоги, сидит у своего стола в кресле. Изучив многие науки: философию, юриспруденцию, медицину, богословье, став магистром и доктором, Фауст страдает от того, что всё это напрасно, он не приблизился к истине. Произнося заклинание, он вызывает Духа Земли, считая себя равным ему, но появившийся ученик Вагнер спугивает Духа. Фауст не рад приходу этого «ничтожного червя сухой науки», которому неведомы терзания и сомнения. Оставшись снова один, Фауст достаёт фиал с ядом, но хор ангелов, поющих о воскресении Христа, возвращает доктору веру и спасает от греха самоубийства.

У Сокурова не хор ангелов спасает от самоубийства Фауста, а ростовщик Маврикий (в переводе на русский язык – «тёмный»). А яд цикуты приносит ученик Вернер, который говорит о своей любви к учителю, но на самом деле этот фанатик науки завидует Фаусту и хочет занять его место. В одном из эпизодов фильма он показывает Маргарите в колбе созданного им гомункула, маленького уродца без души. Колба разбивается, и гомункул падает на камни и погибает, а полусумасшедший Вагнер оплакивает своё детище.

Фильм Сокурова начинается с изображения космоса, изображения городка с птичьего полёта. В небе висит зеркало на верёвке, а с него вниз слетает белый платок, словно чайка. Очевидно, зеркало символизирует отражение мира. Возникают ассоциации, связанные со сказкой Андерсена «Снежная королева», которая начинается с того, что злобный тролль соорудил зеркало, в котором всё искажалось, доброе виделось злым, хорошее плохим. Тролли потешались над всем и в конце концов хотели посмеяться над самим Богом, поднимаясь с зеркалом всё выше, но зеркало разбилось, и его осколки разлетелись по всему миру, принеся много бед.

Следующий эпизод шокирует неподготовленную публику, да и подготовиться к такой сцене невозможно. Доктор Фауст и его ученик Вернер в анатомическом театре препарируют труп, вынимают внутренности, подвешивая его, они ищут душу, но не находят, перед ними только мёртвое тело. Непонятно, с какой целью даны эти ужасные физиологические подробности, но они вызывают отвращение.

У Гёте вторая сцена происходит у городских ворот, где показаны праздничные пасхальные гуляния простого народа. Среди ликующей толпы Фауст чувствует себя в гармонии, а Вагнер, напротив, с отвращением относится к грубым «кривляниям» простонародья, которое зовётся «весельем, пляской, пеньем». Крестьяне выказывают уважение доктору и его отцу, которого уже нет в живых, за то, что они лечили простых людей и многих спасли. Сам же Фауст скептичен к этим похвалам, так как изобретённый «целительный бальзам» унёс много жизней.

Если у Гёте отец – внесценический герой, о нём с благодарностью говорят крестьяне, так как он многих лечил и спас от смерти, то в фильм Сокурова введён образ отца Фауста как действующее лицо. Снова ужасающая подробность лечения позвоночника, когда больного просто растягивают, словно на дыбе, и он испытывает физические мучения.

Дух зла по-разному появляется у Гёте и у Сокурова. У Гёте появление Мефистофеля закономерно, это следствие договора с Господом. Бог уверен в вере «раба» своего и разрешает испытать Фауста на крепость и прочность веры. В фильме Сокурова бес – ростовщик Маврикий уверен, что Фауст будет его рабом.

У Гёте во время прогулки Фауст указывает Вернеру на странного чёрного пса, несущегося спиральными кругами. Он приводит пса в свой кабинет, не подозревая, что это дух зла. Мефистофель является перед Фаустом в одежде странствующего схоласта, заявляя, что он «часть вечной силы», «всегда желавшей зла, творившей лишь благое».

У Сокурова ни разу не прозвучало имя Мефистофеля, это даже не сатана, а скорее всего мелкий бес, ростовщик по имени Маврикий. Фауст в фильме страдает от безденежья, голода. Он сам идёт к ростовщику, чтобы заложить кольцо с философским камнем, но денег не получает. Впоследствии выясняется, что не дьявол искушает людей, чтобы заключить с ними договор о продаже души, а сами люди выстроились в очередь, чтобы продать свою душу. Ученик Фауста Вагнер сообщает своему учителю, что он сто пятидесятый в очереди.

Во второй приход Мефистофель заключает с Фаустом договор. Как только Фауст воскликнет: «Мгновенье, прекрасно ты, продлись, постой!» - он будет принадлежать духу зла. У Сокурова ростовщик-бес сам приходит к Фаусту, чтобы вернуть кольцо, и приглашает его путешествовать. На вопрос доктора, кто же он, Маврикий отвечает, что он часть силы, которая совершает благо, а о зле не говорит.

У Гёте сначала Мефистофель подвергает Фауста искушению разгула и пьянства (сцена пятая «Погреб Ауэрбаха»). У Сокурова это эпизод показан по-своему. В погребке пируют солдаты по случаю окончания войны, здесь же и брат Маргариты Валентин. Если у Гёте вино бьёт, как фонтан, из крышки стола, то в фильме Маврикий протыкает длинной вилкой каменную стену, и оттуда льётся вино. Затевается пьяная драка, и Фауст, не помня, как в руке его появляется вилка («видно, сам чёрт сунул вилку в его руку»), случайно, не желая того, убивает Валентина. В конце фильма, когда Фауст оказывается в потустороннем мире, он встречает там Валентина, который благодарит его за смерть. Вместе с другими солдатами брат Маргариты просит, чтобы Фауст командовал ими и вёл в бой. Военная тема усилена Сокуровым: он показывает, как война калечит души солдат, как даже в ином мире они не могут найти себе покоя и всё стремятся в бой. Мотив гордости брата своей сестрой за её чистоту и порядочность в фильме сохранён. Но у Гёте Фауст убивает Валентина, идя на свидание к Маргарите, а умирающий брат обвиняет сестру в бесчестии.

У Гёте Фауст увидел Маргариту в саду и сразу же влюбился в юную

четырнадцатилетнюю девушку. Он получает молодость, выпив зелье, приготовленное ведьмой.

В фильме Фауст увидел Маргариту в прачечной, где она вместе с другими простыми женщинами стирает бельё. Фривольный момент, когда Фауст незаметно задирает Маргарите юбку, и его, очевидно, охватывает желание. Бес без одежды показан во всём своём безобразии, это отвратительное бесполое существо с атавизмом- хвостом сзади. Фауст просит Маврикия только об одном свидании, скрепляя договор о продаже души кровью, и получает желаемое. Здесь нет чистой, возвышенной, романтической любви, только похоть. Демонстрация крупным планом женских гениталий, может, и подчёркивает, что это только похоть.

У Гёте Маргарита по совету Фауста даёт матери снотворное, чтобы та не мешала её свиданию с любимым, но девушка не рассчитала дозу, и мать умерла. любимым Маргарита убивает новорождённую дочь и оказывается в тюрьме, но она отказывается идти с Фаустом, чувствуя глубокое раскаяние. Когда Мефистофель говорит, что она погибла. Голос с неба восклицает: «Она спасена!»

У Сокурова на исповеди Маргарита признаётся, что не любит свою мать, и это её грех.

Но никакого раскаяния нет.

В финале фильма Фауст и Маврикий-Мефистофель в каменистой местности, может, в первом круге ада, где Фауст забивает беса камнями, и идёт вперёд, а сверху слышится голос Маргариты: «Куда ты идёшь?». И Фауст отвечает: «Дальше… Дальше».

Как видим, у Сокурова вольная интерпретация сюжета о Фаусте, в основе сюжета больше использована классическая немецкая легенда о докторе и прослеживаются лишь некоторые сюжетные линии одноименного произведения Гёте. В фильме трудно определить время и пространство. С одной стороны, возникают средневековые аллюзии, но и некоторые детали указывают на начало девятнадцатого века. По сути, повествование имеет вневременной характер, ведь здесь решается проблема существования посмертного бытия. Фауст Сокурова не требует прекрасного, он требует от ростовщика помочь соблазнить Маргариту, устранив пуританку мать. Ростовщик отравил мать Маргариты и всех свидетелей.

По мнению Сокурова, из мифической, литературной фигуры Фауста он стремился сделать живого человека, который голоден, беден, болен. Обладая гениальным умом, он всего лишь человек, и это его ахиллесова пята.

Персонаж актёра Адасинского, сыгравшего ростовщика, не назван Мефистофелем и, скорее всего, не является им, он часть Фауста, худшая его часть, его подгнившее толстопузое нутро. Нет у Сокурова изящного тонконогого беса, который умнее всех, а сеть отвратительное пугало, страдающее расстройством желудка и издающее неприятный запах.

Вообще фильм тяжёлый, безрадостный, мрачный, оставляет впечатление тягостное. А ведь настоящее произведение искусства должно способствовать катарсису – очищению души, должно стремиться к добру, «чувства добрые» пробуждать, говоря словами

А. С. Пушкина. Конечно, производит большое впечатление работа кинооператора, сумевшего воссоздать атмосферу средневекового времени, пейзаж; впечатляют размытые приметы быта, брейгелевские типы и сказочные дамы и то, что герои говорят на прекрасном литературном немецком языке, языке первоисточника. Но здесь нет души и добра, лишь тело, натурализм и физиология. А зло в облике мелкого беса действительно измельчало, проникло в состав крови человека, так что в интерпретации Сокурова не верится в возрождение добра в душе человека. Здесь господствует одно лишь тело и нет места для парения духа. В Фаусте показано отсутствие веры и желание познать мир и подчинить его простым законам.

Впрочем, это впечатления от первого просмотра фильма, но вряд ли решусь на вторичный просмотр. Хотя есть плюс – хочется ещё раз внимательнее прочитать «Фауста» Гёте. У немецкого гения образ Фауста претерпевает эволюцию и помогает понять сквозную идею трагедии: человек – существо дерзновенное, никогда не удовлетворяется достигнутым, у него всегда «тяга ввысь», к добру. Полнота счастья и смысла жизни человеческой только в слиянии личного с общественным, в служении личности обществу.