Об одном стихотворении поэта Серебряного века (Школьные сочинения)

Второе рождение русской классической литературы произошло на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, в период, впоследствии названный Серебряным веком. Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Маяковский, Есенин и многие другие – именно тогда написали они свои лучшие стихи, ничем не уступающие творениям поэтов прошлых веков. Именно тогда в русской поэзии появляется совершенно новое литературное направление, акмеизм, призванное отступить от многозначности и абстрактности символов, иносказательных образов, говорить прямо и точно.

Бессмысленно выделять из череды талантливых писателей того времени лучших, потому что каждый из них уникален и прекрасен, я бы даже сказала, необходим по-своему, и тот, кто однажды примет решение познакомиться с поэзией серебряного века, непременно найдёт для себя в ней что-то свое, близкое. Среди всех поэтических произведений того времени я могу выделить одно, любимое, самое близкое и понятное мне. Это первое стихотворение из цикла Н. Гумилева «Капитаны».

Стихотворение это написано в 1909 году, когда Николай Гумилев гостил в Коктебеле у М. Волошина. По воспоминаниям А. Толстого, поэт писал цикл несколько вечеров подряд, запираясь в комнате и не выходя оттуда.

Лишь когда все четыре стихотворения были написаны, Гумилев вслух прочитал их друзьям. Всё это происходило еще до первых странствий поэта.

Первое стихотворение цикла «Капитаны» – это созданный Гумилевым идеальный образ моряка и искателя приключений, бесстрашного, сильного, гордого, человека, для которого «не страшны ураганы» и смертоносные волны, «кто изведал» все опасности и злоключения дальних путешествий и вышел победителем из схватки с бушующей стихией. Образ этот близок к образу героя старинной легенды. Гумилев рисует перед читателями портрет пирата, одежда которого украшена золотыми кружевами, на ногах его – высокие ботфорты, в руках – трость. Он ничего не боится и ни перед чем не останавливается. Не пугает его и одно из самых страшных бедствий дальних плаваний - мятеж; «бунт на борту обнаружив», отважный капитан не сдается, не бежит. Капитан всегда готов принять бой.

Стихотворения богато метафорами и эпитетами, что дает нам возможность погрузиться в этот мир бесконечных приключений и борьбы, стать свидетелями победы человека над стихией и собственным страхом, проплывая «меж базальтовых скал и жемчужных», отмечая на «разорванной карте» свой «дерзостный путь». Благодаря талантливо использованной звукописи мы отчетливо слышим, как «шелестят паруса кораблей», как разбиваются волны и скалы, эхом отдаются удары трости отважного капитана о «трепещущий мостик».

Всё стихотворение, от первой до последней строчки, овеяно духом романтизма. Доблесть, отвага, вечная борьба – всё указывает на принадлежность его к данному литературному направлению, некоторые же критики относят его к символизму: жизнь – стихия, и каждый человек должен быть отважным и сильным, чтобы прожить достойную, наполненную смыслом жизнь. Однако, на мой взгляд, ни то, ни другое не верно. Гумилев является одним из основателей акмеизма, к нему и принадлежит первое стихотворение цикла «Капитаны». Нет, нет ничего ошибочного, неверного в сопоставлении бушующего океана и жизненных трудностей, однако для меня, как и для самого автора, я думаю, образ отважного капитана – реальный, существующий образ. Гумилев всю жизнь мечтал покорять океаны, открывать новые страны, бороться и искать. Он побывал в нескольких экспедициях, пережил множество приключений, действительно плавал по морям на «быстрокрылых» и ступал на берега «новых земель». Гумилев нарисовал не отдаленный, абстрактный образ – он изобразил человека, похожим на которого сам хотел стать. И стал. Один из свидетелей расстрела 35-летнего Гумилёва в 1921 г. вспоминал, что поэт вёл себя очень спокойно и достойно, не проявлял признаков страха или паники:

«Ни один пред грозой не трепещет, ни один не спустил паруса.»

И я свято верю в то, что смогу сделать эту короткую жизнь такой же яркой, интересной и насыщенной, как сделал это Гумилев, и так же достойно окончить её. Прожить так, чтобы грудь моя пропиталась терпкой «солью моря», а не «пылью затерянных хартий». Грейс Хоппер, американская учёная и контр-адмирал флота США, сказала: «Кораблю безопаснее в порту, но он не для этого строился». Не для спокойствия и беспечности рожден и человек."