Поэма Беглец. Тамбовская казначейша. (Лермонтов М. Ю.)

Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова (с. 515).— Точная дата написания поэмы не установлена. В прижизненном сборнике стихотворений Лермонтова 1840 г. «Песня...» датирована 1837 г. (по свидетельству родственника и друга Лермонтова А. П. Шан-Гирея, она была написана несколько ранее). Как вспоминал издатель и журналист А. А. Краевский (1810—1889), Лермонтов «...набросал ее от скуки, чтобы развлечься во время болезни, не позволяющей ему выходить из комнаты».

Сюжет поэмы построен на материале русского средневековья. Конкретные факты могли быть почерпнуты в «Истории государства Российского» И. М. Карамзина, зафиксировавшей ряд бытовых эпизодов, относящихся к эпохе Ивана Грозного; к их числу принадлежит, например, рассказ о казненном чиновнике Мясоеде Вислом и о его красавице жене, обесчещенной опричниками. Исторический материал в поэме теснейшим образом переплетается с фольклорным; фольклорными источниками Лермонтову могли служить песни о Мастрюке, записанные Киршей Даниловым и П. В. Киреевским (из варианта Киреевского, возможно, была взята и фамилия героя — дети Кулашниковы, братья Калашнички, Калашниковы). Воздействие фольклорной традиции определило и лермонтовскую концепцию образа Ивана IV —поэт восстановил облик царя таким, каким сохранила его народная память.

Поэма была напечатана без имени автора (подпись «-въ») в 1838 г. в «Литературных прибавлениях к «Русскому Инвалиду» (№ 18, 30 апреля) — благодаря хлопотам В. А. Жуковского после долгой борьбы с цензурой, протестовавшей против публикации стихов опального поэта.

Поэма Лермонтова была высоко оценена читателями и критикой, и прежде всего В. Г. Белинским, который видел важнейшее достоинство этого подлинно народного произведения в его связи с актуальными проблемами современности (та же демонстрация и осмысление связи времен минувшего и настоящего, что и в стихотворении «Бородино»). Иногда песню стремились даже связать с реальными, современными событиями, относящимися ко времени написания поэмы, например, с историей похищения гусаром жены московского купца; видели в «Песне...» и отражение семейной драмы Пушкина.

С. 527. На высокое место лобное...— Лобное место — круглый каменный помост с парапетом на Красной площади в Москве, построенный в 1534 г. В XVI—XVII вв. с него оглашались царские указы. Около лобного места находились специальные сооружения, где иногда совершались казни.

Тамбовская казначейша (с. 529).— Поэма создавалась между апрелем 1837 г.— началом 1838 г.; уже 15 февраля 1838 г. Лермонтов сообщал М. А. Лопухиной (о ней см. в примечании к стихотворению «Что толку жить!., без приключений...» с. 673), что был у Жуковского и передал ему рукопись «Тамбовской казначейши», которую предполагал печатать в «Современнике». Поэма была опубликована в третьем номере журнала за 1838 г. под заглавием «Казначейша», без подписи, с купюрами и искажениями, с заменой названия города «Тамбов» буквой Т с точками. Лермонтов был крайне возмущен бесцеремонным вмешательством цензуры. Как вспоминал писатель И. И. Панаев, присутствовавший при разговоре Лермонтова с редактором А. А. Краевским, поэт даже «покушался» «разодрать» тоненькую книжечку «Современника»: «— Это черт знает что такое! позволительно ли делать такие вещи!—говорил Лермонтов, размахивая книжечкою...— Это ни на что не похоже!» Он подсел к столу, взял толстый красный карандаш и на обертке «Современника», где была напечатана его «Казначейша», набросал какую-то карикатуру».

В основе сюжета поэмы — бытовой анекдот из провинциальной жизни. Материал для точного описания города, для изображения быта и нравов его обитателей Лермонтову могло дать посещение Тамбова, куда он заезжал по дороге в Тарханы в декабре 1835 г.

С. 529. Пишу Онегина размером...— Лермонтов использовал в поэме 4-стопный ямб и 14-стишную строфу.

Он прежде город был опальный...— Автор опубликованной в «Историческом вестнике» (1884, № 10) статьи «Тамбовский край в конце XVIII и в начале XIX столетия» И. Дубасов писал: «Все местные старожилы помнят <...> что Тамбов в прежние времена был ссылочным местом <...> Эта мысль выражена также и в известном стихотворении Лермонтова — «Казначейша». Между тем на основании документов тамбовских архивов можно сказать, что •<...>• ссыльные бывали в Тамбовской губернии <...> но только их ссылали не в город Тамбов, а в разные монастыри Тамбовской епархии».

С. 530. Короче, славный городок.— Этой строке, по свидетельству П. А. Висковатова, ссылавшегося на А. П. Шан-Гирея, предшествовал следующий текст: «Там зданье лучшее острог». Указание Висковатова ничем не подтверждается, и потому приведенная им вставка (так же, как и ряд указанных ниже) не может быть введена в основной текст.

С. 531. Роскошно золотит Аврора...— В римской мифологии Аврора — богиня утренней зари. Как синоним утренней зари употребляется в образной и поэтической речи.

Играли марш из «Двух слепых».— «Два слепых из Толедо» (1806)—во времена Лермонтова популярная в России опера французского композитора Этьена Меполя (1763—1817).

С. 534. Как жаль, что не было детей...— Как сообщал П. А. Ви-сковатов со слов А. П. Шан-Гирея, после этой строки шел текст: У них! —о том причины скрыты; Но есть в Тамбове две кумы, У них, пожалуй, спросим мы.

С. 535. Он не терялся никогда.— После этой строки шел следующий текст (указано П. А. Висковатовым):

И не смущен бы был и раем, Когда б попался и туда.

Шутя и сам он лег бы в гроб...— После этой строки Висковатов вставлял стих: «Чтоб от кнута избавить вора». Другой издатель сочинений Лермонтова, историк и библиограф П. А. Ефремов, предлагал свой вариант: «Иль стал душою заговора». Указания эти не вполне достоверны, и потому названные строки в текст поэмы не введены.

С. 539. Амфитрион был предводитель...— В греческой мифологии Амфитрион — царь Тиринфа, муж Алкмены, матери Геракла. На сюжет мифа об Амфитрионе Мольер (Жан Батист Поклен, 1622—1673) написал пьесу «Афмитрнон»; благодаря его трактовке этого образа имя Амфитрион стало нарицательным и употребляется как синоним гостеприимного, хлебосольного хозяина.

С. 540. О, скоро ль мне придется снова Сидеть среди кружка родного... И скоро ль ментиков червонных Приветный блеск увижу я...— Сосланный на Кавказ Лермонтов мечтал о возвращении в свой лейб-гвардии Гусарский полк (расшитый золотом красный ментик, короткая куртка, опушенная мехом, — форма лейб-гусаров).

С. 542. Амур прилежно помогал.— Далее следовала строка (указано П. А. Висковатовым):

Увы! молясь иной святыне.

С. 546. Блюститель нравов, мирный сплетник...— Далее следовал текст (указано П. А. Висковатовым):

За злато совесть и закон Готов продать охотно он.

С. 549. Признайтесь, вы меня бранили? Вы ждали действия? страстей? •— Эти строки и следующие содержат поэтическую декларацию Лермонтова, заявившего об отказе от эстетических канонов романтической поэзии; здесь же, по-видимому, можно увидеть и полемический отклик Лермонтова на обращенный к поэтам призыв издателя «Северной пчелы» Ф. Булгарина: «Давайте действия, давайте страстей».

Беглец (с. 551).— Написано, по указанию П. А. Висковатова, не позднее 1838 г.; вероятнее всего, после поездки Лермонтова на Кавказ в 1837 г. Подзаголовок «горская легенда» указывает на связь с кавказским фольклором. Черкесская песня о юноше, вернувшемся в родной аул из похода против русских, в котором погибли его товарищи (за предательство был приговорен к изгнанию из страны), упоминается в книге Тетбу де Мариньи «Путешествие в Черкессню» (Брюссель, 1821). Не исключено влияние неоконченной поэмы Пушкина «Тазит», которая в 1837 г. была напечатана в седьмом томе «Современника» под названием «Галуб».

С. 553. Месяц плывет...— Эта песня, с изменениями, перенесена в текст «Беглеца» из поэмы «Измаил-Бей».