|
Вы здесь: Критика24.ру › Литература XIX века
Приключения Гекльберри Финна Марк Твен (Литература XIX века)
Время, когда Твен работал над романом «Приключения Гекльберри Финна», было сложным периодом в истории американского Юга. Уже после того как в результате победы Севера в гражданской войне рабство было отменено, бывшие рабовладельцы-плантаторы пытались снова ввести его в Южных штатах; они хотели снова главенствовать в стране, они создавали террористические организации, пытаясь в крови потопить борьбу черных и белых бедняков за свободу. Тогда и был создан сохранившийся до наших дней ку-клукс-клан, позорная слава которого облетела весь мир. Плантаторы линчевали негров, костры пылали по всему Югу, а победившая буржуазия Севера беззастенчиво грабила побежденные штаты и смотрела сквозь пальцы на террор ку-клукс-клана. Бедняки же — и белые и негры — боролись за искоренение рабства и его пережитков, за то, чтобы свободы, провозглашенные конституцией, не оставались только на бумаге. «Сорок акров земли, мул и гражданские права» — таковы были их незамысловатые требования. К концу 70-х годов народная борьба была подавлена, буржуазия Севера пошла на сговор с плантаторами, увела с Юга последние войска, — на Юге победила реакция. «Замкнутость, заскорузлость, отсутствие свежего воздуха, какая-то тюрьма для освобожденных негров — вот что такое американский юг», — писал об этом Ленин. Американские писатели тех лет боролись с реакцией Юга различными способами. Многие писатели, такие, как А. Турже, описывали современные события. В их книгах негры после победы Севера в гражданской войне рвутся к труду, к образованию, они требуют не больше того, что им обещано законом. Но в ответ запылали костры и выросли виселицы ку-клукс-клана. Марк Твен, как и некоторые другие писатели, боролся иными средствами: он рассказывал о недавнем прошлом. В американской литературе в это время очень широко разрабатывалась тема Старого Юга — рабовладельческого Юга до гражданской войны. Те, кто защищал террор против освобожденных негров, рисовали в своих книгах счастливый, мирный, патриархально-рабовладельческий Юг; они создавали образы добрых плантаторов, которые по-отечески любили своих слуг, и преданных, самоотверженных рабов. Раб изображался этими писателями счастливым своим рабством, плантатор — его лучшим защитником. А уж если какой-нибудь негр взбунтуется и убежит — значит, его соблазнил с пути истинного «проклятый аболиционист» (аболиционисты — это люди, боровшиеся против рабства). В «Приключениях Гекльберри Финна» перед читателем развертывается совсем иная картина жизни Старого Юга. Когда мисс Уотсон, хозяйка Джима, решила продать его, живого человека, разлучить с семьей, Джим убежал. Реакционный писатель пытался бы доказать, что Джим — «дикарь», «неблагодарная тварь». Марк Твен доказывает обратное. Века угнетения не смогли убить в негритянском народе живую душу: несмотря на всю невежественность и предрассудки, Джим чувствует свое право жить по-человечески. Суеверный и неграмотный (рабовладельцы прекрасно представляли себе, как опасно для рабов образование), Джим сам не понимает значения своего бунта. Веками воспитывали в рабах самоуничижение, и Джим верит, что белый человек лучше и умнее черного уже потому, что он белый. Но есть граница терпению — даже для такого терпеливого и доверчивого, доброго и преданного человека, как Джим. И не аболиционист подстрекает Джима к бегству; наоборот, Джим сам решил попросить помощи у аболициониста, когда начал меч тать о том, как он освободит свою семью. Так неудержимо рвется раб к свободе, если он сохранил человеческое достоинство. А Джим — настоящий человек; недаром Гек, раздумывая о людях, приходит к выводу, что этот презираемый всеми негр — «внутри белый», а столько белых вокруг него черны душой. С каким беспощадным, уничтожающим смехом издевается Марк Твен над «цветом и гордостью» Старого Юга—богатыми плантаторами! Высмеивает Твен прежде всего то, что восхваляли — в жизни и в литературе — защитники старых порядков на Юге. Гек попадает в дом к таким «джентльменам с головы до пят», превыше всего кичившимся древностью и знатностью своего рода. Еще бы! Ведь порода «для человека так же важна, как для лошади». Плантаторы никогда не пятнали себя каким-либо трудом; их «благородные» занятия — поединки и подвиги во имя личной и фамильной чести. Гек сталкивается с такими «подвигами». Сначала просто смешно читать, как его боятся впустить в дом, как трое взрослых мужчин в полном вооружении заставляют маленького мальчика, мокрого до нитки и дрожащего от холода, медленно подходить к крыльцу под наведенными на него дулами ружей, а затем при свете свечи, стоящей на полу, обыскивают его. Так ли доблестны и храбры эти джентльмены? — возникает первый, естественный вопрос. Когда же Гек ближе знакомится с хозяевами дома, когда на его глазах несколько вооруженных всадников во имя пресловутой фамильной чести совершают «подвиг» — добивают раненых мальчиков, тонущих в реке, — то Геку становится невыносимо «тошно и худо», и он бежит от этих джентльменов-дикарей на свой плот, к Джиму. Но и сюда, на плот, куда спрятались от людей маленький оборвыш и беглый раб, врываются непрошеные гости — самозванцы герцог и король. Твен высмеивает в этих образах то, что ненавидел всю свою жизнь страстной ненавистью: монархию и сословную знать. Гек думает, что два бессовестных самозванца — невинные барашки в сравнении с настоящими королями и герцогами. При этом оказалось, что не только в какой-нибудь далекой европейской монархии, но и здесь, на Старом Юге, аристократические предрассудки настолько сильны, что, украсившись титулами, мошенники могут грабить безнаказанно. Обосновавшись на плоту, эти бродяги нарушили весь уклад жизни Гека и Джима, — жизни, свободной от власти вещей и денег. Как в «Позолоченном веке», как в «Приключениях Тома Сойера», только гораздо острее, в этой книге возникает тема золота, погони за богатством. Герцог и король думают только о том, как бы обобрать кого-нибудь. Фантазия их не знает границ ни времени, ни расстояния. Умерший французский дофин, великий трагик, живший в XVIII веке, пират с Индийского океана, — как бы нелеп ни был обман, он служит им свою службу. На «кучи желтяков» они глядят облизываясь, голодными глазами, а добыв их, хватают руками, пропускают сквозь пальцы и со звоном роняют на пол, наслаждаясь уже одним прикосновением к холодному металлу. Золото заслоняет для них людское горе — они пытаются ограбить осиротевших девочек; ради денег они готовы продать Джима — человека, которому обязаны жизнью. Бескорыстие и верность — такова дружба Гека и Джима. Герцог и король тоже называли себя друзьями, но, когда отношения строятся на деньгах, не может быть речи даже о простом доверии; каждый из них по опыту знает, что надует и продаст «друга», если только в воздухе запахнет выгодной сделкой. «Просто делалось стыдно за всех людей» — к такому печальному выводу приходит Гек, раздумывая о жизни.
Но совсем не уныние вызывает в читателе эта беспощадная книга. Марк Твен — мастер смеха. Не только уничтожающего, презрительного, но и бодрого, веселого, жизнерадостного. Горький смех, доходящий до чувства глубокого отвращения, вызывают доблести «джентльменов с головы до пят». Презрительно смеемся мы над фантазиями авантюристов-проходимцев короля и герцога, обирающих своих ближних. Весело и смешно читать, как фантазирует, подражая любимым героям, Том Сойер. Смех, но и глубокое сочувствие вызывают наивные хитрости Гека Финна, когда он выпутывается из ловушек, которые расставляет ему жизнь; хотя в играх главенствует Том, в борьбе с жизненными обстоятельствами пальма первенства принадлежит Геку. Гек тоже по-своему фантазирует, без запинки плетет свои небылицы, нагромождает выдумку на выдумку, сменяет одну басню другой. Молниеносно придумывает он выход, спасая Джима, и ошарашивает фермеров, преследующих беглого негра: мол, рядом, в лодке, — его отец, заболевший оспой. А помогая осиротевшим девочкам, он сплетает целую интригу. Гек выдумывает свои небылицы, когда он борется с несправедливостью, защищает обиженных, поэтому так сочувствуешь ему. А борется и побеждает он с помощью того оружия, которое ему по силам, — хитростью, так, как борется маленький Братец Кролик против господ леса, хищников, в любимых Марком Твеном народных негритянских сказках. Многое из того, о чем вы прочли в этих двух произведениях, Марк Твен взял из воспоминаний своего собственного детства. Городишко Санкт-Петербург, в котором жили Том и Гек, похож на родной Твену городок Ганнибал, где он родился в 1835 году и где провел свое детство. Тетя Полли напоминает мать писателя, а друзья Тома — его детских товарищей. И что самое главное — Марк Твен рос в тех же условиях американского захолустного городка, что и его герои. Но жизнь и приключения Сэма Клеменса (таково было настоящее имя писателя, Марк Твен — это литературный псевдоним) были иными, чем у его героев. Сэм родился в небогатой семье и после смерти отца, еще двенадцатилетним мальчиком, пошел «в люди» и стал сам зарабатывать себе на жизнь. Он сменил много профессий и побывал в самых разных уголках страны. В родном городке был учеником в типографии, затем стал бродячим наборщиком, кочуя из одного города в другой; был «старателем» на Дальнем Западе, пытался найти полезные ископаемые в неисследованных землях; потом стал журналистом. Когда Сэмюэль Клеменс был уже знаменитым писателем, больше всего он любил вспоминать о том, как он учеником лоцмана обучался водить пароходы по Миссисипи. И свой псевдоним «Марк Твен» он взял в честь этого тяжелого, но радостного труда, в память могучей, своенравной реки Миссисипи. «Марк Твен» в переводе значит «мерка — два»— глубина, достаточная для пароходов. Источники:
Обновлено: Опубликовал(а): Юрий Внимание! Спасибо за внимание.
Полезный материал по темеИ это еще не весь материал, воспользуйтесь поиском
|
|
Назад