Подробное краткое содержание поэмы «Демон» с цитатами (Лермонтов М. Ю.)

Восточная повесть

ЧАСТЬ I

Падший ангел вспоминал о днях, когда он ещё не стал демоном. «Он сеял зло без наслажденья», «зло наскучило ему». Описываются красоты Кавказа, к которым демон безразличен. Описываются красоты Грузии, на которые демон смотрит с «завистью холодной». Он не испытывает никаких чувств, кроме презрения и ненависти.

И всё, что пред собой он видел,

Он презирал иль ненавидел.

По утрам от угловой башни двора отца Гудала к Арагве спускается за водой княжна Тамара. Обычно в доме тихо, но сегодня – праздник, устроен пир.

Гудал сосватал свою дочь. Невеста и её подруги «средь игр и песен» проводят досуг. Они поют, хлопают в ладони, невеста берёт бубен. Ничто не сравнится с её улыбкой, «как жизнь, как молодость, живой». Не видел ещё мир такой красавицы «с тех пор как мир лишился рая». Она плясала в последний раз. Её, «свободы резвую дитя», ожидала «судьба печальная рабыни», чужая отчизна и семья. И светлые черты невесты темнило сомнение. Но все её движенья были полны «милой простоты».

Увидев её, пролетавший рядом демон на мгновенье почувствовал «неизъяснимое волненье». «Немой души его пустыня» вдруг вновь постигла и любовь, и доброту, и красоту. Он долго любовался этой картиной, мечты о прежнем счастье волновали его. «То был ли признак возрожденья?»

Вечером к пиру спешил нетерпеливый жених. Он очень богат, его наряды величественны, его богатый караван верблюдов несёт тяжёлую ношу даров. У него хороший конь. Но опасен и узок этот прибрежный путь: слева - утёсы, справа – «глубь реки мятежной». Уже стемнело, и караван прибавил шагу. На дороге виднеется часовня когда-то убитого князя, теперь святого. Любой путник, куда бы он ни спешил, всегда останавливается помолиться в ней. Но этим обычаем жених пренебрёг: Демон смущал его мысли, в которых жених уже целовал уста невесты. Вдруг кто-то мелькнул впереди. Выстрел! Отважный князь без единого слова вынул оружие и кинулся вперёд. Снова выстрел! Крики, стоны. Бой продолжался недолго: «Бежали робкие грузины». Всё затихло: караван разграблен, повсюду трупы, на которые только глядят в ужасе верблюды. Не похоронят этих христиан мирно на кладбище, не придут к их гробу сёстры и матери с рыданьями, тоской и молитвами. Зато здесь, у дороги, водрузят им на память крест, который весной обовьёт изумрудный плющ. И не раз усталый пешеход отдохнёт под его тенью. Конь без памяти несётся вперёд. «На нём есть всадник молчаливый». Уже он не правит поводами, кровь стекает широкими струями на черпак. Лихой скакун вынес из боя господина, но «злая пуля осетина // Его во мраке догнала!».

Пир в семье Гудала прерывают плач и стоны. Народ толпится во дворе и недоумевает, чей замученный конь примчался и пал у ворот, кто этот бездыханный всадник. Всё было в крови. Это был жених.

Тамара упала на постель и рыдала. Сквозь слёзы и трудное дыхание она вдруг будто слышит волшебный голос. Этот голос просит её не плакать напрасно, ведь слёзы невесты не оживят трупа, они только туманят взор и жгут её ланиты. Жених её сейчас далеко – в раю – он не узнает о тоске Тамары и не сможет оценить её. Ничего не стоит и одного мгновения её печали. Голос предлагает вспомнить о небесных светилах, об облаках, которым «В грядущем нет желанья//И прошедшего не жаль». Он просит Тамару быть, как они, «к земному без участья//И беспечна». Лишь только наступит ночь, говорит голос, он станет украдкой прилетать к Тамаре, гостить и навевать ей золотые сны.

Голос умолк. Тамара вскочила, испытав «невыразимое смятенье».

Все чувства в ней кипели вдруг;

Душа рвала свои оковы,

Огонь по жилам пробегал.

Чудный голос чудился ей снова и снова. К утру Тамара уснула, но «мысль ее он возмутил//Мечтой пророческой и странной». «Пришлец туманный и немой, //Красой блистая неземной», склонился к её изголовью. Он смотрел на неё с любовью. Это был не «ангел-небожитель», но и не «ада дух ужасный».

Он был похож на вечер ясный:

Ни день, ни ночь. - ни мрак, ни свет!..

ЧАСТЬ II

Тамара просит отца не бранить её. Женихи толпами спешат к ней из дальних мест, но не быть ей ничьей женой. Тамара вянет с каждым днём, она «жертва злой отравы», её «терзает дух лукавый//Неотразимою мечтой». Она гибнет и просит отца сжалиться: отдать её в монастырь, где её защитит спаситель. Нет на свете больше веселья для неё, поэтому пусть её примет «сумрачная келья, //как гроб, заранее». Родные наконец согласились и отвезли Тамару в монастырь. Но и в монашеской одежде, как прежде, «беззаконною мечтой//В ней сердце билося». Среди моленья ей часто слышалась речь, появлялся иногда знакомый образ. Он манил и звал, но куда? Порой ночью сквозь деревья вокруг монастыря, «мелькала, в окнах кельи, лампада грешницы младой».

Утро. Зовут к молитве муэцины (служители мечети, созывающие мусульман к молитве), пробуждает колокольный звон. В этот час молодая грузинка спускается с горы с кувшином за водой. А вокруг – красоты гор. Но сердце Тамары недоступно чистым восторгам, потому что оно полно преступной думы. Всё в мире для неё предлог мученью. Бывает, только наступит ночь, она падает в безумье перед иконой и плачет. И её рыданье тревожит путника, который в страхе предполагает, что это стоны горного духа, прикованного в пещере. Часто в тоске в одиноком раздумье сидит Тамара у окна, вздыхает и целый день ждёт. Кто-то шепчет: он придёт с полными печали глазами и полными нежности речами, ведь не даром он ей являлся во снах. Много дней она томится по неведомым ей самой причинам. Хочет молиться святым, а сердце молится ему. Она утомлена постоянной борьбой. Тамара жадно ищет встречи и ждёт его.

В Грузии наступил вечер. Демон прилетел, но долго он не смел нарушить покой святой обители. Он уже готов был оставить свой жестокий умысел, но заметил, что в келье Тамары горит лампада: значит, она уже давно кого-то ждёт! И вдруг он услышал звуки нежной песни и удивился, не ангел ли прилетел повидаться с ним – Демоном, его старым другом – и усладить его мученье? Но нет.

Тоску любви, её волненье

Постигнул Демон в первый раз.

В страхе он хочет улететь, но крылья не слушаются его. И чудо: «из померкших глаз» безразличного и бесчувственного Демона покатилась слеза. До сих пор возле той кельи виден камень, насквозь прожжённый «Слезою жаркою, как пламень, //Нечеловеческой слезой!..». Демон готов любить, его душа полна добра, он думает, что пришло время его душевного перерождения. Гордая душа Демона познала трепет ожидания и страх перед неизвестностью. Он входит, а перед ним херувим, «хранитель грешницы прекрасной», прикрывает её крылом. И вместо «сладкого привета//Раздался тягостный укор». Демона никто не звал, его поклонников здесь нет, так пусть не пролагает след к любви, к святыне херувима. Злой дух коварно усмехнулся, он заревновал, в его душе проснулся «старинной ненависти яд». Но Демон отвечал, что Тамара его и чтобы херувим уходил. Ангел упорхнул с грустными очами.

Демон говорит Тамаре: «Я враг небес, я зло природы». Но он у её ног. Первые мучения, первые слёзы. Демон думает, что Тамара могла бы возвратить его «добру и небесам». Демон признаётся ей в любви. Его не привлекает ни власть, ни вечность без прекрасной Тамары. Он хочет забыть всё былое, «полон жизни новой». Демон любит «нездешней страстью». Он признаётся, что всю жизнь, век за веком, и наслаждаться, и страдать, жить только для себя – горькое томленье. С тех пор как совершилось Божие проклятье, все прежние собратья перестали узнавать его. Недолго Демон творил зло. Недолго нравились ему «злобы мрачные забавы». Печали Демона, как и ему самому, не будет конца. Тамара спрашивает, зачем ей знать о прегрешениях Демона. Но ведь не против неё грешил он. А как же наказанье, муки ада? Она будет там с ним. Тамара признаётся, что невольно слушает Демона «с отрадой тайной». Но если это обман, то зачем ему её душа? Тамара просит Демона поклясться отныне отречься от злых стяжаний. Демон клянётся всем, чем может.

Хочу я с небом примириться,

Хочу любить, хочу молиться.

Тамара станет в «надзвёздных краях» царицей мира и будет без сожаления глядеть оттуда на этот несовершенный мир, где нет истинного счастья, где только преступления, казни, мелкие страсти, недолговечная любовь и т.д. Он не хочет, чтобы Тамара увязла «средь малодушных и холодных, //друзей притворных и врагов», среди боязней, бесплодных надежд и пустых трудов. Тамару ждёт иное страданье и иные восторги, пусть она только оставит прежние желанья и жалкий свет. Он даст Тамаре всех своих слуг, всю красоту этого мира, всё земное, только, просит Демон, «Люби меня!..»

Поцелуй. Злой дух торжествовал: «смертельный яд его лобзанья//Мгновенно в грудь её проник». Ужасный крик вдруг нарушил ночное молчанье, в нём были любовь, страданья, упрёк с последнею мольбой и прощанье с жизнью молодой. В это время сторож совершал обход. Ему показалось «Двух уст согласное лобзанье, //Минутный крик и слабый стон». Нечестивое сомненье закралось в его душу, но вскоре всё стихло. Сторож поспешил прочитать молитву, чтобы отогнать наважденье злого духа, покреститься и ушёл скорыми шагами.

Тамара лежала в своём гробу. Взор под ними лишь дремал, но не могли пробудить её ото сна ни золотой луч, ни поцелуи родных. Тамара была облачена в красивый наряд, в руки были вложены цветы. Ничего в её лице не напоминало о гибели «в пылу страстей и упоенья».

Улыбка странная застыла,

Мелькнувши по ее устам.

Внимательным глазам она говорила о многом: презренье души, беззвучное прости земле.

Соседи и родные, страдая, уже собрались в последний путь. Три дня и три ночи длится их путь. Среди могил дедов была вырыта могила и для Тамары. Там один из праотцов Гудала, грабитель странников и сёл, построил церковь во искупление своих грехов.

Один из ангелов уносил «душу грешную от мира». И сладкой речью разгонял её сомненья, смывал слезами след проступка и страданья. Вдруг дорогу преградил адский дух и гордо и дерзко заявляет: «Она моя!». Снова перед Тамарой стоял Демон, но кто б его узнал? Его взгляд был злобный, полный смертельного яда, вражды, не знающей конца. Ангел сказал, что «благо Божие решенье» и что уже довольно торжествовал Демон. Теперь прошли дни испытания Тамары, она искупила жестокой ценой сомнения свои, она страдала и любила, и рай открылся для любви. Её жизнь была – «одно мгновенье//Невыносимого мученья». Побеждённый Демон проклял свои безумные мечты и вновь остался один «без упованья и любви».

Ещё стоят развалины, ещё тешится природа, пугаю ещё детей странными легендами. Но грустен замок, отслуживший свою службу, как был грустен старец, переживший свою семью. В этом замке лишь незримые жильцы: паук, ящерицы, змея. И нигде нет следов прежних лет.

И не напомнит ничего

О славном имени Гудала,

О милой дочери его!

Но поныне видна та церковь, возле которой они похоронены.

Но над семьей могильных плит

Давно никто уж не грустит.