«Из логова змиева, из города Киева» (Гумилев Николай Стихи)

Данное стихотворение было написано Гумилёвым в 1918 году и вошло в его последний прижизненный сборник "Костёр". К этому времени поэт находился в эмиграции в Лондоне, оторванный от родины. Свои впечатления от Киева, где он бывал в молодости, он воссоздает через призму романтической мистики и древних легенд.

По жанру произведение можно отнести к романтической балладе с элементами фольклорной стилизации. Основная тема — раскрытие таинственной, загадочной натуры возлюбленной через образы древнерусской мифологии и устного народного творчества. Идейный замысел заключается в метафорическом воплощении извечной мужской попытки постичь и обуздать колдовскую, роковую женскую сущность.

В центре повествования — образ самого лирического героя, бросающего вызов таинственной женской силе. Его переживания отмечены мятежным стремлением разгадать и приручить загадочную возлюбленную ("колдунью", "гадал — своенравницу"). Одновременно звучит нотка замешательства и бессилия перед её необузданным, первобытным началом.

Центральным поэтическим образом становится "колдунья" — олицетворение роковой женственности, непостижимой и пугающей мужчину своей стихийностью. Возлюбленная уподобляется птице, зверю, древней языческой богине. Гумилев насыщает стих яркими фольклорными метафорами и символами: "логово змиево", "Лысая гора", "омуты", создавая атмосферу мистического ужаса.

Стихотворение написано усеченной трехстопной анапестической строкой с рваным нерегулярным метром и свободной рифмовкой. Этот размер создает ощущение порывистости, напора стихии, отсутствия гармонии. Композиция из трех длинных терцетов с внутренней рифмовкой усиливает впечатление распадающегося ритма.

Произведение "Из логова змиева..." производит сильное, почти гипнотическое впечатление. Гумилёв виртуозно воссоздает атмосферу первобытного ужаса перед неподвластными человеку языческими силами природы. Перед читателем разворачивается настоящий фольклорный мистический сюжет с участием колдуньи, оборотня, с языческими ритуалами на Лысой горе. При этом сквозь мистический туман проступает извечный конфликт мужского и женского начал, попытки рационального познания иррационального. Новаторство поэта проявляется в отказе от строгих размеров и рифм, использовании разговорных интонаций. Удивительным образом в стихе сочетаются народнопоэтическая традиция и модернистские тенденции начала ХХ века. Получается высокохудожественный и самобытный образец русского акмеизма.