Записки Охотника. Тургенев. Часть 2. (Тургенев И. С.)

О «Живых мощах» Тургенев писал Анненкову, что, воспользовавшись «уцелевшим наброском», он «оболванил его». Писатель исключил из поздней редакции сцену «видения» Лукерьи («тираду об освобождении»), в которой она благословляет крестьян на борьбу за волю (Тургенев. Письма, т. X, с, 189, 193). Но и в редакции 1874 года Тургенев в самом главном сохранил изначальный замысел о героическом русском характере, способном на великое «долготерпение» (до поры до времени), наделенном силой мужественно переносить тяжкие страдания. Исключив «тираду об освобождении», Тургенев ввел иной, едва ли не более острый сюжет: Лукерья, рассказывающая на особый, житийный лад историю о Жанне д'Арк — легендарной героине Франции, которая погибла за свободу своего народа.

В статье «Живые мощи». Житийная традиция и «легенда» о Жанне д'Арк в рассказе Тургенева исследователь (Н. Ф. Дробленкоза) не без оснований замечает, что введение этой легенды в сюжет произведения привносит в первоначальный замысел Тургенева дополнительные оттенки — с ней «появлялось утверждение гражданских идеалов его героини», а также и совсем новая для «Записок охотника» тема «сопоставления судеб и путей России и Европы» («Тург. сб.», вып. V, с. 300).

В издание 1874 года вошли двадцать пять рассказов, и с тех пор состав «Записок охотника» никогда больше не менялся.

Книга о русском крестьянине, о русском народе принесла Тургеневу всемирную славу. Вскоре после выхода в свет первого отдельного издания «Записки охотника» получили известность в Европе и Америке. Первые переводы «Записок охотника» стали появляться уже в 50-е годы во Франции, Германии, Англии, затем Дании и других европейских странах. Как справедливо утверждает М. П. Алексеев в своем исследовании «Мировое значение «Записок охотника», европейская известность книги Тургенева была также одной из причин разрешения в 1858 году второго отдельного издания, ибо русская интеллигенция могла читать «запретное» произведение и в переводе на другие языки (см.: сб. «Записки охотника» Тургенева». Орел, 1955, с. 51).

Судьба переводов «Записок охотника» не совсем обычна. Первый их перевод на французский язык, выполненный Э. Шаррьером под вымышленным названием «Воспоминания знатного русского барина, или Картина состояния дворянства и крестьянства в русских провинциях в настоящее время», явился своеобразным орудием политической борьбы. Перевод вышел в самом начале войны 1854 года, объявленной России Англией и Францией, и этим во многом объяснялась тенденциозность переводчика, а затем и французской прессы, стремящихся прежде всего возбудить в условиях войны неприязнь к противнику, то есть к России. Тургенев, не удовлетворенный не только качеством перевода, но и политической ситуацией, возникшей в связи с выходом первого французского издания, выступил с открытым письмом в газете «Jcurnal de St. Petersburg (1854, № 475), в котором выразил свой протест (Т у ргенев. Соч., т. XV, с. 129 — 131). Но даже этот далеко не блестящий перевод заставил французских писателей обратить внимание на автора «Записок охотника» — и в первую очередь Проспера Мериме, ставшего впоследствии не только популяризатором творчества Тургенева во Франции, но и другом русского писателя. В 1858 году во Франции вышел перевод «Записок охотника», выполненный Ипполитом Делаво, личностью в высшей степени примечательной, одним из лучших славистов того времени, целиком посвятившим себя популяризации русской литературы на Западе. Перевод был сделан при непосредственном участии самого Тургенева. Это единственный авторизованный перевод «Записок охотника», что и значится на титульном листе книги: «единственное издание, авторизованное автором» (см.: Ф. Я. Прийма. Новые данные о «Записках охотника» Тургенева со французской литературе. — Сб. «Записки охотника» Тургенева», с. 331 — 356). Перевод Делаво особенно интересен тем, что в нем Тургенев восстановил некоторые цензурные купюры, сделанные в 1852 году, между тем как ни в одном из русских прижизненных изданий осуществить этого он не мог.

С «Записок охотника» началась известность Тургенева во Франции — их с захватывающим интересом читали Флобер и Жорж Санд, Мопассан и Альфонс Доде, А. Дюма, Ламартип, Ипполит Тэн и Гизо, молодой Анатоль Франс. Для прогрессивных людей разных стран «Записки охотника» были своего рода «открытием России». Именно так восприняли книгу Тургенева Жорж Санд, Флобер, Мопассан.

В «Записках охотника», замечал Анатоль Франс в своей статье 1877 года, «Тургенев... дал голос целому миру» (см.: сб. «Записки охотника» Тургенева», Орел, 1955, с. 363). Юный Ромен Роллан, прочитав книгу Тургенева, писал в дневнике 1887 года: «Взволнованная, свежая, блистательная любовь к природе... Чудесная галерея современных портретов». Будущий создатель «Жана Кристофа», «Очарованной души» ощущал автора «Записок охотника» как предтечу Толстого, видел в тургеневских образах русских людей «материал для тех душ, которые Толстой бросит в необъятное, всемирное действие»... Из каждого рассказа Тургенева, утверждал Ромен Роллан, «мог бы выйти целый роман Толстого» (сб. «Творчество И. С. Тургенева». М, , 1959, с. 105).

В Германии переводы рассказов из «Записок охотника» начали появляться уже в 1849 году, то есть значительно раньше, чем в других странах Европы. Однако известность и популярность «Записок охотника» среди немецких читателей утвердилась с середины 50-х годов, после выхода в свет двухтомного издания в переводе Августа Видерта (1854—1855). В специальной информационной статье, опубликованной в одной из немецких газет в связи с выходом второй части «Записок охотника», книга Тургенева называлась «классической», повлиявшей «больше, чем какое-либо произведение до нее, на познание общественных и политических порядков России» («Тург. сб.», вып. II, с. 114). В лице известного немецкого писателя Пауля Гейзе и талантливого критика Юлиана Шмидта «Записки охотника» приобрели своих поистине замечательных популяризаторов. «По силе изображения» Гейзе сравнивает автора «Записок охотника» с «великим комедиографом Гоголем». Юлиан Шмидт (критик, который, по мнению самого Тургенева, сумел постигнуть его «внутреннее существо») видел историческую заслугу Тургенева в том, что «он объяснил современникам и потомкам», читателям всего мира истинную «трагедию бесправия». Юлиан Шмидт называл автора «Записок охотника» «величайшей поэтической силой нашего времени», видел в нем яркое выражение творческих возможностей России. «Нация, которая... породила такого писателя — и не его одного, — писал он, — поистине может оправдать любые надежды...» («Тург. сб.», вып. V, с. 280—285).

Английские читатели впервые познакомились с рассказами из «Записок охотника» в 1855 году на страницах весьма популярного журнала ((Household Words* («Вседневное слово»), редактором которого был Чарлз Диккенс. Но подлинная, широкая известность «Записок охотника» в Англии связана с прекрасными переводами, выполненными видной английской писательницей Констанцией Гарпетт в 90-х годах прошлого века.

Известный английский прозаик Джордж Мур, встретившийся с Тургеневым в 1878 году, писал в своих воспоминаниях о новаторском характере «Записок охотника»: «Что имеем мы, англичане, в своей литературе или что имеют французы такого, что хотя бы на мгновение могло быть сопоставлено с «Записками охотника»?.. При чтении их литература понимается нами как нечто совершенно новое, так как они совершенно новы по форме и содержанию и не имеют в прошлом никаких корней... Это не жизнь плюс художник, это просто жизнь...» (сб. «Записки охотника» Тургенева», с. 95, 96).

Тургенев преподал писателям Запада уроки истинного гуманизма, «не-насытимого сострадания». Как свидетельствует английский мемуарист Форд Мэдокс Форд, молодой Голсуорси, прочитав «Записки охотника», «узнал муки сострадания и возмущения за страдания других...» (т а м ж е, с. 94).

«Записки охотника» положили начало особой популярности Тургенева в Америке, достигшей своего зенита с появлением английского перевода «Отцов и детей». По словам друга Тургенева историка М. М. Ковалевского, посетившего Америку в 1882 году, это объяснялось историческими причинами: «...недавнее освобождение негров из неволи как бы породнило общество с тем из русских писателей, который всего громче подымал голос за свободу крестьян...» (сб. «И. С. Тургенев в воспоминаниях современников», т. 2. М., 1969, с. 142).

Чем больше проходило времени с момента появления «Записок охотника», тем с большей очевидностью создание книги воспринималось современниками как гражданская миссия Тургенева. До некоторой степени выра-Я!Ониом этого было присуждение писателю Оксфордским университетом в 1878 году почетного звания «доктора гражданского права». «В письме из Оксфорда сказано, что это воздаяние за мои труды по освобождению крестьян», — писал Тургенев П. В. Анненкову (Тургенев. Письма, т. XII, кн. 2, с. 84).

Стр. 28. ...хвалил сочинения Акима Нахимова и повесть Пинну...—.' «Сочинения в стихах и прозе» А. Н. Нахимова (1783 — 1815), автора эпиграмм, басен, непритязательных сатирических стихов па взяточничество и т. п. «Пинна» — повесть М. А. Маркова (1810—1876), писавшего в псевдоромантическом стиле Марлинского. В рецензии на сборник «Сто русских литераторов» (т. III, СПб, 1845), куда вошла и «Пинна» Маркова, Белинский назвал эту повесть «галиматьей» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. IX. М., 1955, с. 270).

Стр. 31. ...кто без борода живет, тот Хорю и набольший.— Намек на чиновническую власть, которой не избежать крестьянину, даже освободившемуся от крепостной зависимости (чиновники по указу Николая I от 2 апреля 1837 г. не имели права носить усы и бороду).

Стр. 35. ...из наших разговоров я вынес одно убежденье... что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях.— Утверждение Тургенева, полемически направленное против славянофильских представлений об исторической миссии Петра I, о значении произведенных им государственных реформ. В этом споре Тургенев наряду с Белинским занимал прогрессивные позиции, отстаивая исторически закономерный характер петровских преобразований.

Стр. 48. ...ктитора Герасима...—то есть крепостного человека, исполняющего должность церковного сторожа. Вообще же ктитор — церковный староста.

Стр. 52. ...матресок держал...— то есть любовниц (от фр. maitresse). Стр. 56. ...депозитки...— просторечное название бумажных денег, ассигнаций.

Стр. 63. ...о «прежде почивших отцах и братияхь...— слова заупокойной молитвы.

Стр. 65. «Гром победы раздавайся!»— полонез для хора и оркестра композитора И. А. Козловского (1757—1831) на слова Г. Р. Державина. Был очень популярен в начале XIX в.

Стр. 68. ...все к лучшему в здешнем .чире, как сказал, кажется, Волтер...—&񗳐 несколько измененное знаменитое изречение Панглоса, одного из героев философской повести Вольтера (1094—1778) «Кандид, или Оптимизм» (1759).

Стр.70. Однодворец — понятие, возникшее еще в XVIII в. Так назывались государственные крестьяне, освобожденные от крепостной зависимости и наделенные земельными участками, как правило, в один двор. Однако, наряду с крепостпыми, они облагались подушной податью.

Стр. 73. Только до покойного графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского не доходил ни один.—Военный и государственный деятель России граф А. Г. Орлов (1737—1807) получил почетное добавление к фамилии — Чесменский — за победу над турецким флотом в Чесменской бухте (1770).

Стр. 75. ...по случаю размежевания. — Процесс размежевания помещичьих земель и крестьянских наделов, начавшийся задолго до отмены крепостной зависимости, в середине 30-х годов прошлого века, ироходил очень болезненно, особенно в Орловской губернии, и растянулся на многие годы.

Стр. 77. ...а на голове така шапонька мудреная...— иронический намек на чисто внешнюю приверженность к народным обычаям некоторых славянофильствующих деятелей. В данном случае современники усматривали намек на К. С. Аксакова, который, как шутливо заметил Чаадаев, «оделся так национально, что народ на улицах принимал его за персианина» (А. И. Г е р-ц е н. Собр. соч. в 30-ти томах, т. IX. М., 1956, с. 148). Антиславянофильская тенденция рассказа вызвала раздражение И. С. Аксакова, который писал Тургеневу в связи с изданием 1852 г.: «Как могли вы теперь оставить место о г. Любозвонове? Само собою разумеется, что под Лгобозвоновым вы разумели брата Константина...» (см.: «Русское обозрение», 1894, № 8, с. 477).

Стр. 78. ...с бессрочными...— то есть солдатами, отпущенными в бессрочный отпуск после двадцатипятилетней службы в армии.

Стр. 114. Странный старичок...— 15 образе Касьяна Тургенев изобразил «бегуна», религиозного сектанта. В примечаниях к французскому переводу «Записок охотника» о сектантстве Касьяна говорится прямо: «Под этим именем автор представил сектанта, и если он не говорит этого, так только потому, что этому воспротивилась цензура» (сб. «Записки охотника» Тургенева», с. 349).

Стр. 120. «И родни;/ тебя нет?»...— «Есть... да... так».— Старик замялся.— В издании Делаво дано такое примечание к этому не совсем ясному тексту: «Сектанты не признают власти официальной церкви и естественно поэтому, что организуемые ими общины рассматриваются властями как незаконные. Поэтому рассказывать о своих семейных связях цосторонним сектанты не любят; постоянные преследования, жертвой которых они становятся, делают их крайне подозрительными» (там ж е). См. также «Постоялый двор» и «Степной король Лир».

Стр. 126. «Вечного жида» едва осилил.— Имеется в виду многотомный роман французского писателя Эжена Сю (1804—1857), пользовавшийся особенной популярностью в 40-х годах прошлого века.

Стр. 127. ...из Лючии и Сомнамбулы...— Итальянские оперы «Лючия ди Ламмермур» (1835) Гаэтано Доницетти и «Сомнамбула» (1831) Винченцо Беллини имели огромный успех в России 40-х годов.

Стр. 129. ... доморощенного Карема...— Мари-Антуан Карем (1784—• 1833) — один из законодателей французского поварского искусства.

Стр. 132. ...сказку подписали—то есть официальную бумагу о проведении размежевания.

Стр. 133. ...купите... на мое имя...— Покупка земли крепостными крестьянами, не имевшими прав собственности на землю, могла быть оформлена только на имя помещика (ср. в повести «Постоялый двор»).

Стр. 147. ...цвета аделаида...— то есть светло-сиреневого тона.

Стр. 154. ...«как в море челноки...— слова из стихотворения М. Ю.Лермонтова «Три пальмы» (183S).

Стр. 160. ...иных зубов уже нет, как сказал Саади, по уверению Пушкина...— перефразированные строки из заключительной строфы восьмой главы «Евгения Онегина».

Стр. 169. ...пана Твардовского дают на театре...— Речь идет об опере А. II. Березовского «Пан Твардовский» (1828).

Стр. 170. ...уже Эней знал, как )1вприятно припоминать минувшее горе...— Имеются в виду стихи из книги второй «Энеиды» Вергилия (приводятся в переводе С. Ошерова):

Но если жажда сильна узнать о наших невзгодах, Краткий услышать рассказ о страданиях Трои последних, Хоть и страшится душа и бежит той памяти горькой, Я начну.

Стр. 180. ...поклонник Виотти...—Широко известный в Европе итальянский композитор и скрипач Джованни Баттиста Виотти (1753 — 1824) приезжал на гастроли в Россию.

Стр.182. ...упоминала о Гёте... Беттине...— Немецкая писательница Бсттнна фон Арпим (1785—1859), корреспондентка и друг Гете, была автором книги «Переписка Гете с ребенком» («Goethes Briefwechsel mit einem Kinde», 1835), получиншей всемирную известность. В данном контексте имя Беттины упомипается иронически, как символ экзальтированной восторженности.

Стр. 183. ...та лоне сельской тишины»...— строка из седьмой главы «Евгения Онегина» Пушкина (строфа 11).

Стр. 184. ...«Джакоби Саназары»...— Имеется в виду так называемая драматическая фантазия «Джакобо Санназар» И. В. Кукольника, одного ВЗ наиболее типических выразителей псевдоромантической, «ложновелн-чавои», по выражению Тургенева, школы в русском искусстве первой половины XIX в.

Стр. 187. ...бездарные Полежаевы второй руки невыносимы.— Тургенев имеет в виду эпигонов А. И. Полежаева (1804—1838), поэта сложной, трагической судьбы. Произведения Полежаева, представляющие, по словам Белинского, «поэтическую исповедь ого... страдальческой жизни», пользовались громкой известностью в 30 —40-е годы XIX в. (В. Г. Белинский. Полв. собр. соч., т. VI. М., 1955, с. 128).

...романсы Варламова: «У-единенная сосна»...— «Уединенная сосна» — романс II. А. Титова. А. Е. Варламову же принадлежит романс «Доктор» на слова Ф. Н. Глинки.

...«Уймитесь, волнения страсти»...— первая строка романса М. И. Глинки «Сомнение» (1838) на слова Н. В. Кукольника.

Стр. 188. ...роман Иоганны Шопенгауэр.— Сочинения немецкой писательницы, матери известного философа, пользовались популярностью в 30-х годах прошлого века. В 1830—1831 гг. вышло собрание ее произведений в 24-х томах.

Стр. 189. ...лекарство Леруа... —Имеется в виду известный французский хирург Жан-Жак Ле-Руа до Тпйе (1749—1832).

...«сменила их, не заменив»... —несколько измененная строка из первой главы (строфа XIX) «Евгения Онегина» Пушкина.

Стр. 190. Где ж девалася... Мочь зеленая?..— цитата из стихотворения А. В. Кольцова «Лес» (1837), посвященного памяти А. С. Пушкина.

Стр. 195. ...людям, не стоившим развязать ремень от сапог его?..— Несколько измененное изречение из Евангелия от Марка (гл. 1, 7).

«Аль у сокола»...— петочная цитата из стихотворения А. В. Кольцова «Дума сокола» (1840).

Стр. 223. «Не более' и знать, что этот сон...» — Каратаев декламирует отрывки из монологов Гамлета (в переводе А. Кроноберга, действие 111, сцена 1; действие I, сцена 2).

Стр. 241. «Моей судьбою очень никто не озабочен»...— неточная цитата из стихотворения М. 10. Лермонтова «Завещание» (1840).

Мои verve п est pas grand, mais fe bois dans топ verre, сказал кто-то.— Слова из «Посвящения Альфреду Татте», предпосланного драматической поэме А. Мгоссе «Уста и чаша» («La coupe et les !evres», 1832).

Стр. 242. ...какую пользу мог я извлечь из энциклопедии Гегеля?—Имеется в виду «Энциклопедия философских наук» (1817), одно из основополагающих произведений Гегеля, которое особенно пристально изучалось в русских философских кружках 30-х годов.

Стр. 244. Помнится, Шиллер сказал где-то: «Gefiihrlich ist's den Leu zu wecken.-.» — неточная цитата из «Песни колокола» («Das Lied von der Glocke») Ф. Шиллера.

Стр. 246. ...постоял в Риме перед Преображением, и перед Венерой во Флоренции...— Имеются в виду картина Рафаэля «Преображение» (музей Ватикана) и «Венера во Флоренции» (широко известна, как «Венера Меди-цейская») работы неизвестного скульптора, находящаяся в флорентийском музее Уффици.

Стр. 248. ...известный портрет белокурой девицы с голубком на груди., .— по-видимому, одна из многочисленных «головок» французского живописца конца XVIII — начала XIX в. Ж.-Б. Грёза.

Стр. 255. Орбассан пал?..— Велеречивый Чертопханов пазвал лошадь именем одного из персонажей трагедии Вольтера «Танкред».

Стр. 256. ...тем чином, по поводу которого распространилось мнение, будто курица не птица.— Среди русского офицерства существовала шуточная поговорка, имевшая в виду чин прапорщика, т. е. низший обср-офи-церский чин: «Курица не птица, прапорщик не офицер».

Стр. 263. ...любил Марлинского и лучшего кобеля прозвал Аммалат-Бе-ком...— именем героя повести А. Марлинского «Аммалат-Век» (1832).

Стр. 271. «Век юный, прелестный»...— романс А. Л. Гурилева на слова Н. М. Коншина.

Стр. 273. Малек-А дель — герой популярного в свое время романа французской писательницы Софи Коттен «Матильда, или Воспоминания из времен крестовых походов» (1805).

Стр. 278. Коли ты царь, — промолвил с расстановкой Чертопханов (а он отроду и не слыхивал о Шекспире)...— В трагедии Шекспира «Ричард III» король Ричард в сцене четвертой V акта восклицает: «Копя! коня! полцарства за коня!» (перевод Я, Г. Брянского).

Стр. 296. Край родной долготерпенья...— строка из стихотворения Ф. И. Тютчева «Эти бедные селенья...» (1855).

Стр. 305. А другой угодник себя в землю зарыть велел... — Подобные покаяния в житийной литературе приписываются нескольким угодникам: Феодосию Печерскому, Иоанну Затворнику (их жития входят в состав Киево-Печерского патерика), Епифанию (соратнику знаменитого протопопа Аввакума) и святому Антонию (см.: II. Ф. Дробленкова. «Живые мощи...».— «Тург. сб.», вып. V, с. 294—295).

Стр. 315. Топор разбойника презренный...— слова из стихотворения В. А. Жуковского «На смерть фельдмаршала графа Каменского».

Стр. 319. понемногу начало назад//Его тянуть... там хорошо...—

Стихотворный эпиграф принадлежит Тургеневу (см.: Тургенев. Соч., т. I, с. 74, 529—530).