6-й подвиг Геракла: Скотный двор царя Авгия (Античная литература)

Авгий – царь Элиды, сын бога Гелиоса. Отец-Солнце очень любил свое чадо и одарил его огромными богатствами, в том числе царю Элиды достались многочисленные стада домашних животных.

Среди несметного количества лошадей, овец, коз особенно выделялись быки. Один из них был невообразимо прекрасен и своим сиянием мог сравниться со звездой. Двенадцать быков были посвящены лучезарному Гелиосу: эти благородные животные имели такой ослепительно-белый окрас, что смотреть на них было невозможно, как и на дневное светило. Двести быков были редчайшего пурпурно-красного цвета, и подобный окрас нигде больше не встречался. А еще триста имели ноги белые, как снег.

Но условия содержания этих прекрасных животных были не просто ужасны, а даже невыносимы.

Их стойла никто не убирал уже в течение десятков лет, а Гераклу теперь предстояло навести здесь порядок.

На этот раз ему даже была обещана награда – десятая часть всех животных с огромного скотного двора царя Элиды. Но справиться с непосильной задачей сын Зевса должен был всего лишь за один день!

Авгий с легкостью пообещал такую щедрую награду, так как был уверен, что убрать накопившиеся в его конюшнях за многие годы нечистоты невозможно даже за несколько дней.

Справиться с этим заданием сыну Зевса помогла не столько сила, сколько смекалка. Недалеко от этого места протекали две крупные реки – Алфиос и Пиньос (еще их называли Алфея и Пенея), чьей помощью герой и решил воспользоваться.

Сначала Геракл распахнул двери и отодвинул стены Авгиевых конюшен в нужных местах и с помощью плотин перенаправил туда русла обеих рек. Мощные потоки Алфиоса и Пиньоса почти целый день без устали бежали по скотному двору Авгия, унося с собой все накопленные годами нечистоты. А их скопилось так много, что только к концу дня скотный двор преобразился.

Геракл вернул стены на место и пошел к царю Элиды за обещанной наградой. Однако жадный царь не сдержал своего слова, что привело к затяжной войне между ним, его потомками и Гераклом.

А Эврисфею осталось только трусливо порадоваться тому, что сын Зевса остался ни с чем, но страх царя Микен перед могуществом Геракла возрастал все больше и больше.