Мой Шекспир: рецензия на творчество У. Шекспира (Шекспир Уильям)

Своё знакомство с творчеством Уильяма Шекспира я начал далеко не с трагедий и комедий, хотя, будучи подростком, смотрел пару, откровенно говоря, дешевых экранизаций «Ромео и Джульетты», которые я вряд ли отличил бы сейчас по игре актёров и качеству съёмок от совершенно проходных «Манькиных страданий», столь популярных ныне на российском телевидении. Но, раз уж я начал говорить о сонетах, стоит отметить, что это были лучшие четыре часа из всего времени моего знакомства с творчеством непосредственно Шекспира (правда и здесь можно сделать оговорку, что знакомился я в основном с не самыми лучшими переводами этих сонетов, потому как зачастую переводчик напрочь игнорировал всю образную систему тех или иных стихов, а в связи с ограниченностью во времени и несовершенствами в знании английского, я смог осилить лишь пятнадцать сонетов в оригинале, и они, на мой взгляд, шикарны).

Достаточно проникнувшись минорным настроением сонетов я даже решил поимпровизировать на эту тему, написав три сонета «шекспировского» образца, так же очень личные по содержанию, за что всей душой благодарю Уильяма и постараюсь не так жестоко критиковать остальные его произведения. Но это не точно.

Слово «непосредственно» во втором предложении предыдущего абзаца было употреблено мною неслучайно. В своём отзыве о творчестве Шекспира я не буду опираться на экранизации и театральные постановки, с какой бы теплотой я не относился к советской экранизации «Короля Лира» 1970 года, музыкальное сопровождение к которой написал сам Дмитрий Дмитриевич Шостакович, занимающий отдельное место в моём сердце по соседству с шутом (умели снимать фильмы, что сказать). Также хотелось бы сделать оговорку на том, что излагать я буду исключительно субъективное мнение студента первого курса, ещё с очень большой натяжкой разбирающегося в литературе вообще, не говоря уж о такой узкой теме как «эпоха Возрождения». Объективно критиковать произведения Шекспира возьмусь только в крайнем случае, а бросать гневные слова в его адрес, как уважаемый Лев Николаевич, и более — не имею права. Глупо было бы с заумной физиономией рассуждать о наивности сюжетов пьес, глупости поступков героев драматурга, жившего четыреста лет назад. Так же глупо, наверное, как если бы гитарист, выросший на произведениях великих «шредеров», стал рассуждать о несовершенствах техники Джимми Хендрикса (и такое бывало). Может быть такое сравнение и не совсем уместно, но этим я хотел сказать, что Шекспир был одним из первопроходцев драматургии и лирики, более похожих на их нынешний вид, чем на произведения античности.

Прочитал я у Шекспира, по меркам филолога, совсем не много: «Король Лир», «Ромео и Джульетта», «Отелло», «Гамлет», «Укрощение строптивой» и «Сонеты».

Итак, «Король Лир». В произведении поднимается проблема человеческой «душевной слепоты», неспособности отличить лесть от правды. Именно здесь читатель может в полной мере ощутить катарсис, являющийся по Платону неотъемлемой частью любой трагедии. Обман Лира его дочерями, последующее скитание и сумасшествие, которое вполне можно назвать избытком просветления или перепросветлением, не оставят читателя равнодушными и откроют глаза на нестареющую проблему. Не останется без внимания и второстепенная сюжетная линия, в которой мы наблюдаем за стремлением к власти Эдмунда, готового пойти на обман отца, графа Глостера, и брата Эдгара. Мне не кажется нелогичной ситуация, в которой Глостер поверил в предостережении о заговоре родного сына с целью убийства. Это лишь знакомит нас с суровыми реалиями средневековья, где даже любимый сын готов на убийство отца ради власти, и Глостер это знает. А вот, что действительно вызвало у меня некоторые вопросы, так это то, что Лир не готов расстаться со своей свитой ради любимых дочерей, готовых лично заботиться о своём отце. Кто знает, быть может это тоже одна из средневековых реалий? Ещё один спорный, я бы даже сказал абсурдный, момент: Эдгар приводит к обрыву своего отца, Глостера, но ставит его так, чтобы тот просто упал на месте и, разумеется, выжил, а Эдгар бы списал это на чудо, а тот бы непременно поверил… так оно и вышло… Серьёзно? От комментариев воздержусь. Истинную мораль я увидел в речах шута и монологах Лира. Столько иносказательной мудрости я давно не видел. В целом трагедия оставила у меня положительные впечатления. Двигаемся дальше.

«Ромео и Джульетта». Наверное, нет пьесы, более раскрученной всевозможными экранизациями, переделками, постановками и так далее и тому прочее, хотя сюжет мало того, что не очень, так ещё и затёрт к тому времени до дыр. Но, на счастье Шекспира, сработала та самая ситуация с тем, кто сказал шутку и тем, кто повторил её громче. «А судьи кто?» — сказал бы Чацкий. Ответ: «Не я». Обратимся к самой пьесе. Яд со вкусом крови, но приторным запахом ванили — так я бы охарактеризовал любовь главных героев произведения. Действительно, столько сентиментальностей вперемешку с резнёй и самоубийством мог включить в произведение только гениальный драматург. Мне, как человеку, не только не верящему в любовь с первого взгляда, но и с большой опаской относящемуся к проявлению подобных чувств, кажутся дикостью убийства кого-либо и, тем более, себя из-за какой-то абстрактной любви, которой в принципе не может быть спустя мгновение после встречи, тем более у подростков. В общем, история про то, что будет, если «малолетним дэбилам» — словами русского писателя и публициста Дмитрия Пучкова, дать свободу действий и оружие. Исходя из этого, ни о каком катарсисе, по крайней мере лично для меня, и речи быть не может. Несмотря на всё вышеперечисленное, мне было приятно читать данное произведение. Мне понравился язык и атмосфера пьесы, лишенные мрачности средневековья, чего не скажешь об остальных трагедиях автора.

И вот, решив, что сентиментальность в трагедиях это не круто, в период с 1601 по 1609 год Шекспир пишет свои главные трагедии: «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет» и «Кориолан». Трагедию «Король Лир» мы уже рассмотрели, «Макбет» и «Кориолан» я не читал, остаются лишь «Гамлет» и «Отелло». Трагедия «Гамлет» вызвала у меня смешанные эмоции: с одной стороны, меня впечатлила преданность Гамлета своей цели отомстить за отца и восстановить справедливость, его монологи (за крылатую фразу «Быть или не быть — вот, в чём вопрос» отдельное спасибо Уильяму), но, с другой стороны, вынужден согласиться со Львом Толстым и привести здесь его цитату: «Гамлет во все продолжение драмы делает не то, что ему может хотеться, а то, что нужно автору: то ужасается перед тенью отца, то начинает подтрунивать над ней, называя его кротом, то любит Офелию, то дразнит её и т. п. Нет никакой возможности найти какое-либо объяснение поступкам и речам Гамлета и потому никакой возможности приписать ему какой бы то ни было характер». В финале же произведения нас снова ждёт десерт: куча трупов. Я бы удивился, если бы не читал до этого «Ромео и Джульетту», «Отелло» и «Короля Лира».

Трагедия «Отелло». Здесь буду максимально краток. Произведение мне не понравилось абсолютно. Главная мысль трагедии заключается в том, что ревность — страшное чувство, способное привести к необратимым последствиям. Но, к великому сожалению, потратив полдня на прочтение данного произведения, я лишь иной раз убедился, что мир не без идиотов. Другой аспект, повлиявший на моё мнение — чередование стихов и прозы (хоть и не такое навязчивое, как в комедии «Укрощение строптивой»). А ведь в своё время меня подняли за такое на смех… что-ж, не всем повезло родиться Шекспирами.

«Укрощение строптивой». Этой комедии я готов отдать приз за лучшую концовку: строптивая Катрина становится любящей женой, расчетливый Петруччо замечает, что Катрина, в которой он видел лишь способ наживы, ему больше не безразлична, а некогда покорная Бьянка не приходит на пир, несмотря на просьбу мужа. Вот они, перипетии, которые мы заслужили. Читать произведение было тяжело из-за чередования стихов и прозы (даже не знаю, чего тут больше), несмотря на шутки, большинство из которых не вызвали у меня даже улыбки.