Всегда ли вера в человека благоприятно влияет на человеческое общество? По тексту А. П. Чехова «Что же касается меня, господа, то я всегда с восторгом встречаю…» 25 вариант Сборник Цыбулько ЕГЭ-2022 (ЕГЭ по русскому)

Всегда ли вера в человека благоприятно влияет на человеческое общество? Совместима ли она с понятием справедливости? Такова проблематика текста Антона Павловича Чехова.

Чтобы ответить на эти вопросы, писатель обращается к небольшой легенде, рассказанной ему садовником, и акцентирует внимание читателя на некоторых важных моментах. Среди них — мысль о вопиющем духовном неравенстве общества, отражённая в истории о том, как приезжий доктор бесплатно лечил всех без исключения больных в городе, не жалея себя и своего времени ради спасения чужой жизни, чем заслужил доверие и уважение горожан: «Признательность жителей не имела границ».

Однако, как подчёркивает автор, даже такая безусловная доброта и любовь к людям, невозможные без веры в светлое человеческое начало, не помешали кому-то из жителей убить героя. По мнению А. Чехова, в этом заключается главный парадокс убеждения в великодушии человека, отдавая другим всё лучшее, что в нас есть, исходя из одной лишь надежды на свет, мы проявляем титаническую душевную силу и приносим окружающим пользу, но в то же время никогда не можем и не должны быть уверены во взаимности с их стороны: неоправданные ожидания порождают разочарование и оставляют нас безоружными.

Продолжая раскрывать проблему, А. Чехов описывает сцену суда над предполагаемым убийцей. Писатель отмечает сквозящую в ней несправедливость: все найденные улики указывали на конкретного человека, но судьи и жители города, ослеплённые верой в людскую «возвышенность», не смогли принять то, что такого благородного человека, как доктор, мог кто-то убить, и оправдали подсудимого, ведь «…человек не способен пасть так низко». И именно это «высокое» прощение гнусного человека, неоднократно приносящего им вред и, вероятно, не собиравшегося менять свои убеждения, вместо его окончательного осуждения ради защиты чести доктора и безопасности всего мирного общества, высмеивает автор. Так, согласно философии жителей города, доверия достойны абсолютно все люди — от преступников до благодетелей, а справедливость уходит на второй план.

Сопоставляя эти примеры, писатель показывает, как неоднозначно проявляется вера в человека в отношениях конкретной личности и общества: доктор, целиком доверившись окружающим и не учтя того, что их общество многослойно и состоит не из одних святых духов, погиб от его рук. Надежда героя на человеческое милосердие, с одной стороны, сподвигла его на множество добрых дел, а с другой – погубила, сделав его беззащитным. А жители города, веря в собственную невиновность, оправдали убийцу своего спасителя, причём самым бесчестным образом — они оклеветали доктора, причислив его к благородному лику самоубийц.

А. Чехов не сообщает о своей позиции насчёт происходящего прямо, однако в тексте прослеживаются явные признаки иронии, заключающейся, прежде всего, в пафосе речи садовника: он передаётся с помощью риторических вопросов и восклицаний («…разве эта вера в человека сама по себе не выше всяких житейских соображений?»; «Невероятно! Не может быть!», «Каждого!» и др. ), лексических повторов («…всегда побуждает любить и уважать каждого человека. Каждого!»), эпитетов («благотворное влияние», «великодушные чувства», «чудное, ангельское сердце» и др. ), сарказма («— Мысль хорошая, — сказал я»), конструкций, выражающих эмоции говорящего («странное дело», «можете себе представить», «судьи точно с ума сошли»). Всё это свидетельствует о том, что мнение автора противоположно точке зрения оратора и может быть выражено так: вера в человека не всегда оказывает положительное влияние на общество и действительно может причинить ему вред, однако не стоит пренебрегать этим фактом под предлогом «высокого предназначения людей», хотя бы потому, что уверенность в человеческой исконной доброте практически не совместима со справедливостью и правосудием, а значит, вполне может быть первоисточником бед всего человечества и причиной его окончательного нравственного падения.

Я полностью разделяю позицию А. Чехова и тоже считаю, что слепая вера в человека, не опирающаяся на характер ранее совершённых им поступков, далека от истины и рационализма, а учитывая современные реалии общества, опыт прошлых лет — и вовсе примитивна и наивна. Широко известно выражение: «И ты, Брут!» — адресованное Юлием Цезарем своему фавориту — Марку Бруту, который был помилован вместе с остальными политиками поверженного врага римского императора, а затем приближен к нему. Цезарь тепло и доверительно относился к Марку и всеми способами продвигал его по карьерной лестнице, закрывая глаза на его честолюбие и гордость, на что тот ответил вступлением в общество заговорщиков и ударом ножа в спину правителя ради личной славы.

Таким образом, вера в доброе начало человека — далеко не всегда гарантия самой доброты и олицетворение справедливости: если верить кому-то безосновательно — вполне можно обречь себя на преждевременную погибель.