Как изменялся концепт дерева: от мифологии древних славян до литературы серебряного века? Часть 1/3 (О литературе)

История русской литературы характеризуется сменой направлений. В этой статье я хочу рассмотреть то, каким был концепт дерева в разные периоды его развития. Возможно я найду какие-либо закономерности или, наоборот, через все стадии развития будет проходить один и тот же нерушимый и не развивающийся образ.

Символ дерева очень древний, и поэтому многогранный. Система значений этого образа в мировой культуре неисчислимо велика. Разные деревья могут олицетворять собой, как печаль и гибкость (ива), так и божество (ясень Иггдрасиль у скандинавов и дуб — Мировое древо у славян). Одно из первых упоминаний о нем мы можем найти в библейском предании «Изгнание из рая Адама и Евы». Там определенное дерево, а точнее его плод, является символом границы и запрета.

Одновременно с этим его называют «деревом познания добра и зла». В стародавние времена, близкие к описанным в Библии, еще не было такой парадигмы мышления, какую имеем мы. Например, дерево ассоциируется с жизнью и плодородием. Поэтому каждое новое проявление дерева как символа, могло не накладываться на более древние значения и быть вовсе отделенным от них.

Однако, как мы видим, образ дерева в сотворении мира есть в мифах и Скандинавии, и древних славян, и жителей современного малайского архипелага. А в Индии священные деревья почитаются до сих пор (дерево Бодхи). Почитание дерева, как несущего жизнь или предвестника жизни и благоденствия, было для многих культур общим.

Интересно отношение славян — наших предков, к своему священному дереву – Мировому. Вот основные сведения о его роли в мифологии: дерево — это мировая ось, его крона так разрослась, что скрыта за облаками, где находится мир богов (Ирий). Ствол и ветви — мир смертных людей, а корни — преисподняя. В песнях и колядках, посвященных мировому древу, мы замечаем благоговейное отношение древних славян к оси мира:

Вырастало одно дерево

Одно дерево лавровое

Сколь высокое, столь красивое;

Корни его в земле,

Ветви его в солёном море,

Вершина его в синем небе.

Неизвестный автор восхищается деревом-божеством, это понятно по гиперболизации характеристик описываемого объекта: ветви на столько длинны, что достают до моря, крона так разрослась, что уходит в небеса. Да и в целом, эпитет «лавровое» показывает нам, насколько это образ был ценен для почитателей. Ведь это слово ассоциируется с величием и победой, а также это знак славы. Так образ стал развиваться и расширяться.

Особенности символа в древнерусской литературе разберем на примере хрестоматийного текста «Слово о полку Игореве. Если мы возьмем в качестве примера упоминания о дереве, то увидим, что этому образу отведена маленькая роль. С её помощью читатели понимают печальную судьбу воинов. В этом произведении дерево олицетворяет смерть, так как гнется к земле, увядает:

«Ту ся брата разлучиста на брезЪ быстрой Каялы; ту кроваваго вина не доста; ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось».

Идея поклонения дереву выражена не так явно, но чувствуется, что к нему относятся с почитанием. Обновленный символ тяготеет к мотиву страдания, так как связан со смертью, также он олицетворяет плодородие и благоденствие. Засыхающее дерево — один из самых ужасных знаков, предупреждающих о беде в будущем.

Следующий текст мы возьмем из восемнадцатого века. Получается большой, но интересный скачок (примерно на пять-шесть веков) во времени. Он поможет нам явственнее увидеть произошедшие изменения. Для примера возьмем текст Тредиаковского «Все вы счастливы седмь крат солнцем освещенны» (из Аргениды), это текст 1751 года – один из самых ранних в национальном корпусе русского языка, который я смогла найти. К сожалению, этот образ не был широко распространен в 18 веке, так как светская литература тогда только начала свое развитие. Этим объясняется малое количество текстов, оставшихся нам для анализа.

О! прекрасные древа, здесь произращенны:

Вы, качаясь буйно в царских древле сих местах,

Кажете приятно зелень на своих листах!

Читая непривычный для современного слуха семистопный хорей, мы замечаем торжественность, восхищение образом дерева и его превозношение, хотя в восемнадцатом веке торжественный пафос используется очень широко. Получается, что дерево здесь является символом величия и превосходства, но не столько слова восхищения помогают нам это увидеть. В тексте много обращений к римской мифологии, например, упоминаются Иды, Прозерпина, Стигийский муж (Плутон) и т. д. Кроме упоминания обычных деревьев таких как: дуб, ольха, липа, ясень, Тредиаковский пишет строки о классических для римской мифологии оливковом и лавровом деревьях. Первое – символ мира, «священное древо Афины», а второе – символ славы, посвящен богу Аполлону.

То, как автор соединяет элементы римской культуры и образ дерева, помогает создать новый уровень его понимания. Уже здесь мы видим признаки присущие классицизму. Например, высокая тема (прогулка в прекрасном саду среди красивых, радующих взор деревьев). Теперь, образ дерева, особенно лавра, относится к высшему стилю (согласно учению Ломоносова). Также, доказательством моей мысли является главный герой – человек высокого происхождения (царевна Аргенида) и торжественный пафос всего стихотворения. С переходом к сентиментализму символ дерева обретает новое значение, которое используется больше, чем описанное выше.

Как изменялся концепт дерева: от мифологии древних славян до литературы серебряного века?

Мне кажется, парадигма дерева в русском сентиментализме связана со страданиями. Через соединение жалостливых картин быта с рассматриваемым образом, произошло сращение чувства тоски и грусти с молчаливой одинокой березой, понимающей женские тяготы:

«Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле березовой рощицы, среди зеленого луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончин, без полу;»

Обратите внимание на слова: «пустая», «без дверей, без окончин, без полу», они идут после фразы «березовая роща». Такое перечисление накладывает образ старой «хижины» на образ дерева, совмещая их. Это яркий пример произведения сентиментализма – «Бедная Лиза». Писатели этого направления охотно обращаются к образу дерева, чтобы через него передать чувства героев. А вот еще один пример, но уже с дубами, которые раньше были символом могущества и мудрости:

«На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные».

Здесь, как мы видим, прослеживается легкая грусть: песни пастухов «унылые», а день «единообразен». А вот роща дубов изображена совсем маленькой, как будто, потерявшей свою величавость. Возьмем еще один пример, чтобы подвести некий итог:

«После сего Эраст и Лиза, боясь не сдержать слова своего, всякий вечер виделись (тогда, как Лизина мать ложилась спать) или на берегу реки, или в березовой роще, но всего чаще под тению столетних дубов»

Теперь деревья ещё и романтизируются, выступают в роли тайного места свидания влюбленных. В сентиментализме образ дерева приобрел иное значение, отличающееся от ранее предложенного. Он связан с мотивами грусти, а порой и отчаянья. Появляется символ таинственности, который разовьется позже в романтизме.