Система образов/персонажей в романе «Обломов» (Гончаров И. А.)

План:

1. О романе «Обломов».

2. «Обломовщина» в литературе. Преемственность образа Ильи Ильича.

3. С чем связан такой большой объём произведения?

4. Главные персонажи романа.

5. Антитеза как основа образной системы произведения.

6. «Последствия» избранного И. А. Гончаровым приёма. Заключение.

Второй по счёту роман А. И. Гончарова, включаемый литературоведами в неофициальную, но весьма знаменитую трилогию произведений на «О» («Обломов», «Обыкновенная история» и «Обрыв»), писался, прямо скажем, долго: публика ознакомилась с «центральной» главой романа — «Сном Обломова» — в 1849 году в то время, как всё произведение представили на её суд только спустя 10 лет в журнале «Отечественные записки».

«Роман для многих остался в стороне; многие даже чувствовали утомление от необычайно тонкого и глубокого психологического анализа», — подчёркивает в своей статье «Что такое обломовщина?» литературный критик Н. А. Добролюбов. И всё же, несмотря на воцарение в «Обломове» ретардации как основного повествовательного приёма, цель «картин», созданных Гончаровым заключается не просто в получении читателями эстетического наслаждения, а больше в том, чтобы наглядно показать «новое» проявляющееся и стремительно разрастающееся общественное явление — «обломовщину».

На первый взгляд, в русской литературе только Илья Ильич Обломов и никто другой находится во власти у собственной лени, обыкновенной скуки, т. е. страдает «обломовщиной» — таким поэтическим прозябанием жизни. Однако если сравнить историю гончаровского обаятельного ленивца с историями других «подлинно русских типов» (например, Евгения Онегина и Григория Печорина), то становится ясным, что как раз таки это апатическое, совершенно бесполезное существование есть не случайность, а результат влияния сформировавшего образца светской жизни на русского дворянина 19-го века. Тот же Печорин, как и Обломов, помнится, после долгих скитаний, жажды деятельности (быть может, не такой сильной, как у Штольца) ищет покоя души; место, «где оскорблённому есть чувству уголок», но не находит — и погибает никем не понятый в совершенном одиночестве. Илья Ильич поступает несколько целомудреннее: он оседает на диване в одной из петербургских квартир и в отличие от романтического «героя нашего времени» умирает без тревог, в окружении доброй хозяйки-жены Пшеницыной и, конечно же, своих детишек. А ведь всё это благодаря воспитанию! С детства Обломов перенимает предрасположенность к безделью и обдуманному принятию решений. Когда после недолгой службы во благо отечества, он понимает, что все его юношеские мечты о высоком нравственном существовании — фикция, ему ничего не остается, кроме того, как прислушаться к собственному сердцу и… погрузиться в непробудный с вымышленным идеальным течением жизни. Получается, «обломовщина» — состояние непобедимой, улыбающейся в ответ бездеятельности и лени — не сиюминутное явление, нагрянувшее на Россию, а, можно сказать, одна из основ русского национального характера. «Именно благодаря г. Гончарову, — пишет Н. А. Добролюбов, — стало возможным объяснить многие явления русской жизни коротко, просто и ясно».

В наше скоротечное время важнейшую роль в знакомстве с литературным произведением играет его «толщина», которая определяется, как принято считать, количеством сюжетных линий. «Обломов» — роман большой, хотя поначалу кажется, что кучи героев и эпичности (развития действия) как таковых нет. Из чего автору удаётся соткать такую длинную историю? В статье «Лучше поздно, чем никогда», призванной подвести итоги гончаровского творчества, Иван Александрович признаётся, что он никогда не обслуживает какую бы то ни было идею — напротив, он беспристрастно, с одинаковой ответственностью и интересом описывает всё, что рождается в его сознании в рамках сформировавшегося концепта. Именно из-за такого авторского подхода к сочинительству каждому персонажу «Обломова» уделяется не менее разворота: образ вычерчивается до тех пор, пока не исчерпается совсем. Гончаров говорит с читателем «цельными, живущими образами» — благодаря этой отточенности «Обломов» получился «толстым романом».

На мой взгляд, в «притче о мудром русском недеянии» без всяких колебаний можно выделить трёх главных героев: Илью Ильича Обломова — помещика, дворянина, живущего в Петербурге и ничем, кроме созерцания, не занимающегося; Андрея Ивановича Штольца — обрусевшего немца, деятельного разночинца, призванного, по мнению некоторых, перестроить русскую жизнь ради «всеобщего блага»; и, размуеется, Ольгу Сергеевну Ильинскую — умную, решительную, эмансипированную девушку (новый эталон русской женщины). Пружиной действия в романе бесспорно выступает любовная интрига отношений Обломова и Ольги, которая, честно говоря, больше походит на испытание каждого из героев. Проблема их состоит в том, что они ждут друг от друга невозможного. Ольга от Обломова — деятельности, самолюбия, воли и вместе с тем поразительной «голубиной нежности». Он от неё — безрассудной, страстной любви. В результате оба они обманываются: Ольга любит того Обломова, которого она создала в своём воображении. Однако не только влюблённость способна поднять Илью Ильича с дивана: дружба со Штольцем — ещё одна сила, пробуждающая чувства и сознание в нашем ленивце. Эти отношения как нельзя точно можно охарактеризовать печоринской фразой: «дружба — это когда один из друзей раб другого». Обломов не против быть позади своего товарища (сказывается отсутствие гордости, что было подмечено ещё Ольгой), но Штольц, к счастью, не пользуется «хрустальной обломовской душой»: его не так воспитывали.

И всё же нельзя сказать, что второстепенные персонажи остаются в непроглядной тени: им, как было сказано раннее, тоже уделяется достойное внимание. Для чего? Чтобы наиболее ярко и многогранно раскрыть «основных героев», Гончаров прибегает к простому и всем известному литературному приёму — антитезе. Штольц противопоставляется Обломову по отношению к образу жизни (деятельность — апатия) и по создаваемым автором портретам (пухлый, неопрятный ленивец — состоящий из одних костей и мускулов, следящий за собой разночинец). По параметру «деловитость» Андрею Ивановичу в «соперники» автором даются Михей Андреевич Тарантьев — хитрый, жадный приживальщик, знакомый Обломова; и Иван Матвеевич Мухояров — брат Пшеницыной, злой и бесперспективный чиновник. В этой «схватке» побеждает «нерадивый немец»: а всё потому, что он всегда остаётся честным и ему доверяют… Ильинская и Пшеницына представляют для Ильи Ильича два различных жизненных пути: Ольга — сильная, гордая и целеустремленная женщина, выступающая за слияние с внешним миром, т. е. жить активно, постоянно меняться; Агафья Матвеевна — добрая, простая, непонимающая своих чувств хозяйка спокойного домашнего очага. Захар и Анисья сравниваются по отношению к труду и по «любви к барину» (последняя несомненно симпатичней: выполняет свои обязанности честно и бескорыстно). Наиболее явно, как мне кажется, антитеза прослеживается в сравнении домашней, сонной Обломовки и враждебного людям с «искренними излияниями», суетливого, циничного Петербурга.

Примечательно также, что та вереница петербургской молодёжи, с которой знакомят читателя в начале романа (представители её описаны, как и полагается, то бишь очень подробно), почему-то не оседает в памяти. Быть может, она так быстро и красиво кружится, пытаясь завлечь Илью Ильича к себе в свой холодный, расчётливый мир, что кажется одним из тысячи временных ненастий, которое вскоре пройдёт. Так в итоге и получается: фигуры Алексеева, Пенкина, Судьбинского и прочих где-то в середине романа улетучиваются из памяти — настолько они привычны и неудивительны для читателя или, как говорили в 19-м веке, пошлы… Эта озабоченность собственным благом, эта жажда быть на волне современности (чего только стоит «Любовь взяточника к падшей женщине»!), согласитесь, очень контрастирует с образом нравственно чистого Ильи Ильича, обладающего «простым, нехитрым, вечно доверчивым сердцем». Однако стоит отметить, что гончаровская антитеза, идеализирующая «основных персонажей», замыливает глаз читателя: он не замечает, как Обломов по сути издевается над Ольгой, отправляя ей «оправдательное письмо» и подглядывая за её мучениями из-за куста в парке. Он таким образом тешит своё самолюбие, но при первом прочтении это трудно заметить. И всё же нельзя обвинить Гончарова в «неуважении» к своей публике: если кто-то и виноват в заблуждениях по поводу «Обломова», то мы сами, потому что все образы буквально у нас перед глазами — мечтайте и меняйтесь вместе с ними!..