Униженные и оскорблённые в «Преступлении и наказании» (Достоевский Ф. М.)

“Преступление и наказание” — венец знаменитого пятикнижия Федора Михайловича Достоевского, над романами которого он работал с 60-х годов, составив действительно подробную “энциклопедию” тех лет. Будучи убежденным гуманистом и гениальным художником, в письме брату Федор Михайлович озвучил принцип, которому остался верен всю жизнь: “Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком”.

Именно изучению типа, к которому принадлежит Родион Раскольников, посвятил писатель роман; а трагедия героя разворачивается на фоне людей “униженных и оскорбленных”, которые создали необходимую поэтику произведения и тайну которых Достоевский также пытался разгадать.

Петербург - обитель людей, которым “некуда идти”, “город полусумасшедших”. Анненский заметит: “Это — роман знойного запаха известки и олифы, но ещё более это — роман безобразных, давящих комнат”, но живущие здесь привыкают к “городской пыли, к известке и к громадным, теснящим и давящим домам. ” Район Сенной площади, где вынуждены селиться Раскольников и другие герои романа, противопоставлен пышному городу; здесь “нет ни садов, ни фонтанов”, здесь “грязь и вонь, и всякая гадость”. Петербург в романе Достоевского — фантастический гигант, в душном чреве которого случаются нравственные конфликты и трагедии, и “униженным и оскорбленным” нет выхода из них. Безысходность становится лейтмотивом романа.

Ещё в черновиках романа “Пьяненькие” Достоевский выразил основную мысль: “Оттого мы пьем, что дела нет. — Врешь ты, оттого, что нравственности нет. — Да и нравственности нет оттого, что дела долго не было”. Она нашла отражение в диалоге между Раскольниковым и Мармеладовым. Это мир “униженных и оскорбленных”, мир людей без дела и без места. “Некуда идти” всей семье Мармеладовых: глава семьи пьёт, “ибо сугубо страдать” хочет; твердит, что жалеть его не надо, что он “скот”, “подлец”, “свинья”, но пьёт он и бросил работу, чтобы ему сочувствовали — для него это был способ вырваться из пучины “оскорбления” и грязного Петербурга, из проклятого круга. Соня же, его дочь, вынуждена торговать собой, чтобы прокормить семью, но “тридцать копеек... последние” отдала отцу на похмелье. “Да она своё последнее платье скинет, продаст, босая пойдет, а вам отдаст, коль вам надо будет, вот она какая!” — говорила о ней Катерина Ивановна. Отказ Сони от себя, пожертвование собственной честью возведено до символа страдания всего человечества; она — воплощение кротости, любви к людям и целесообразности, и её нравственная чистота помогала ей справляться в самых трудных ситуациях, потому что сам Бог направлял её своей дланью.

“Некуда идти” и Катерине Ивановне, которая погублена, “разорвана” между богатым прошлым и нищим настоящим, и Дунечке, сестре Раскольникова, которая ради брата готова выйти замуж за Лужина, буржуазного дельца, самовлюбленного тирана, унижающего людей, карьериста. Раскольникова же, также принадлежавшего к “униженным и оскорбленным”, живущего среди них, двигала идея помочь всем бедным людям и самому оторваться от вязкой трясины, спасти свою душу, отчего он и совершает преступление. Он не может смириться с полной безысходностью; если способ Мармеладова “вырваться” — пьянство и сострадание других людей, то способ Раскольникова — убийство. Он полагает, что если преступит закон уголовный, закон нравственный, то преступит и закон жизни и сможет изменить всё к лучшему, но оказался, по его мнению, “тварью дрожащей”, такой же “вошью”, как убитая процентщица, потому что не выдержал бремени.

Но, даже если в этом мире “униженных и оскорбленных” отсутствует надежда на просветление, возможность выхода из безмерных страданий человечества, Достоевский, составляя развернутую энциклопедию человеческого характера, не лишил своих персонажей источника нравственного чуда; в каждом из них — доля человечности, неожиданные резервы, которые не были истощены даже средой — душным грязным Петербургом. Но сможет ли каждый найти свое спасение, как Сонечка нашла его в Боге, а Раскольников — в Сонечке, или мир поглотит безумие? Этим вопросом задается Достоевский и оставляет отвечать на него двадцатому веку.