«Россия отнюдь не была побеждена. Армия могла бороться дальше. Но... Петербург устал от войны более, чем армия» (А. И. Деникин) 2 часть (ЕГЭ по истории)

Каким было состояние войск к лету 1905 года? Как пишет в своих мемуарах К. Г. Маннергейм, назначенный на место Куропаткин после Мукденского сражения Н. П. Линевич «смог привести армию в боевое состояние». Однако линия фронта, проходившая недалеко от Мукдена, уже не менялась вплоть дело конца войны: Линевич остерегался переходить в наступление и настаивал на присылке подкреплений, чтобы обеспечить численный перевесам над японскими войсками.

Что касается последних, то для них Мукденское сражение, по словам Дюпуи, было типичным «сражением за мир» и имело целью громкой победой потрясти устойчивость противника и принудить его начать переговоры. Японские войска были истощены, японское правительство стремилось к миру.

Но были ли истощены русские войска? Как отмечал О. Р. Айрапетов в статье «Русская армия на холмах Маньчжурии», уже к концу 1904 г. поражения на фронте и всё более нарастающая критика общественности привели к тому, что война стала непопулярной среди военных. Один из офицеров, участвовавших в обороне Порт-Артура, описывал настроения солдат после сдачи крепости: «Все физиономии заметно повеселели, особенно у солдат. Видимо, все довольны, что так или иначе вся эта грязная история кончилась» («Последние дни Порт-Артура»). Исследователи, например, В. А. Холодов, отмечают, что к концу войны у русских солдат уже сложилось отрицательное представление о войне: была развенчана традиционная убеждённость в превосходстве и несокрушимости русского оружия, отсутствовал популярный «военный вождь», способный укрепить морально-боевой дух в войсках (какими, например, были некогда Кутузов или Скобелев), были ущемлены национальное самолюбие и чувство патриотизма. Поэтому в данном пункте с Деникиным согласиться сложно: по-видимому, армия, несмотря на проявленные в боях стойкость и мужество, к весне - лету 1905 г. от войны устала и желала её скорейшего завершения.

Этому способствовала и позиция Петербурга. Как писал Мартенс в мае 1904 г., «наше правительство вполне провалилось на экзамене и его не выдержало». Причины этого он видел в «неряшливости, неподготовленности и нераспорядительности» царского правительства. Ошибки, допущенные при подготовке к войне и в ходе самой войны, привели к росту недовольства в обществе. С. Ю. Витте писал в своих «Воспоминаниях»: «Психика всех обывателей России начала перевёртываться, все начали сбиваться с панталыку, и в конце концов можно сказать: Россия сошла с ума». Причины подобных преображений русского общества он видел в той огромной роли, которую играла русская армия для скрепления всех сословий и классов вокруг престола русского царя («Чем в сущности держалась Российская империя?.. Исключительно своей армией»). Если в начале войны мы ещё можем наблюдать подъём патриотизма, то после первых поражений ситуация меняется: в июле 1904 г. эсер Сазонов взорвёт министра внутренних дел Плеве, в декабре 1904 г. по стране прокатится банкетная кампания в поддержку либеральных реформ и введения конституции, а 9 января 1905 г. грянет «Кровавое воскресенье», положившее начало первой русской революции. Имеются сведения, что зимой 1905 г. русские студенты отправляли микадо телеграммы с поздравлениями по случаю побед японского оружия, а простые люди пели на мотив гимна: «Боже, царя возьми! Нами он не нужен, в лоб японцами контужен!» Вспоминается и ходившая в то время частушка:

Я — Куропаткин, меня все бьют

Во все лопатки войска бегут,

Закон мой - не жалеть своих,

Тикать умею за троих.

И. С. Рыбачёнок писала («Закат великой державы»): «В стране началась революция, и над российским самодержцем навис дамоклов меч нерешённых проблем». В условиях разрастающейся революции Николай II был вынужден начать переговоры о мире.

Говоря об итогах войны, отметим, что для Российской стороны целью переговоров являлось заключить мир на условиях, не затрагивающих честь и достоинство России как великой державы. Справился ли с этой задачей представлявший Россию на переговорах в Портсмуте С. Ю. Витте? Николай II требовал, чтобы при подписании мира не было уступлено «ни пяди земли» России, однако по Портсмутскому миру от 23 августа 1905 г. Россия (помимо признания Кореи сферой влияния Японии, передачи Порт-Артура и порта Дальнего, а также ЮМЖД и разрешения японцам ловить рыбку в Охотском море) уступала Японии Южный Сахалин. За эту уступку Витте получил прозвище «Полусахалинский», сам же он оправдывал себя тем, что «без этой уступки едва ли удалось бы заключить мир». Многие тогда в Петербурге ругали мирный договор и утверждали, что войну ещё можно было выиграть (и высказывание Деникина вполне соответствует подобным настроения), однако, как отметила И. С. Рыбачёнок, «подобные тезисы... переводят проблему из области реального в область виртуального». Россия была вынуждена заколбасить мир в силу разгрому Тихоокеанского флота, огромных материальных затрат и роста государственного долга, подорванного международного престижа и начавшейся революции.

Вместе с тем многие пункты японских требований Россия сторона сумела изменить: был снят вопрос о контрибуции, отвергнуты японские требования о передаче всего Сахалина и о демилитаризации Владивостока. Историк А. Н. Боханов в статье о Николае II даже назвал Портсмутский мирный договор несомненным успехом русско дипломатии. Свою роль в этом сыграли два фактора: во-первых, как уже было сказано выше, Япония тоже была измотана войной и надеялась на скорое её завершение, поэтому она была готовить уступить России в ряде не столько значимых пунктов. Во-вторых, давление на японскую делегацию оказывал президент США Теодор Рузвельт, выступавший посредником в переговорах и опасавшийся излишнего усиления Японии по итогам войны. Таким образом, можно сказать, что боевые действия в 1904 - 1905 гг. и дипломатия России и Японии (а также США) обусловила компромиссный вариант мирного договора, приемлемый для обеих воюющих сторон.

Итак, с позицией Деникина можно согласиться лишь отчасти. Проследив ход боевых действий, мы увидели, как неудачно они складывались для России, и выявились причины крупных военных поражений русской армии. Затем мы опровергли мнение Деникина о способности русской армии продолжать боевые действия: солдаты были истощены как в физическом, так и в моральном плане, война уже не вызывала среди них патриотического подъёма, многие на фронте выступали за её скорейшее завершение. Вместе с тем мы подтвердили, что Петербург, т. е. власть и общество, от войны «устали» ещё больше, чем армия: примерами подобной усталости могут служить пораженческие настроения как в верхушке, так и среди народных масс, а также разгоревшаяся в январе 1905 г. Первая русская революция. Наконец, мы изучили обстоятельства заключения Портсмутского мирного договора и его условия, на основании чего был сделан вывод о том, что его условия, несмотря на их тяжесть, всё же были не столь катастрофичными для Российской стороны, что в значительной мере было следствием военного истощения Японии и посреднической роли США. В заключение можно сказать, что поражение России в русско-японской войне действительно было всеохватывающим, но вместе с тем это способствовало модернизации России как в политическом, так и в военном плане. В 1905 - 1912 гг. были проведены военные реформы, способствование повышению качества русской артиллерии, улучшению взаимодействия отдельных родов войск и совершенствованию командования войсками. В годы Первой Мировой войны младший и средний офицерский состав активно использовал боевой опыт, накопленный на полях Маньчжурии. Как писал тот же А. И. Деникин: «Не будь тяжёлого маньчжурского урока, Россия была бы раздавлена в первые же месяцы Первой мировой войны».