Идеализм и идиотизм Пастернака (Школьные сочинения)

Среди советских поэтов не так много идеалистов, и Борис Пастернак один из таких. Подобно поэтам Золотого века Пастернак выражает в своих стихотворениях восхищение бытием и природой, как его выражением. Это неудивительно, ведь становление Пастернака как личности произошло именно в культуре Российской империи XIX века и в семье просвещенной интеллигенции. В отличие от многих других поэтов серебряного века Борис Пастернак не уделил много внимания социалистической революции в своих ранних произведениях. Он делал только намеки на происходящие события, без какой-либо оценки: «Так пахла пыль. Так пах бурьян. И, если разобраться, Так пахли прописи дворян О равенстве и братстве. <…> Вводили земство в волостях, С другими - вы, не так ли? Дни висли, в кислице блестя, И винной пробкой пахли.» – Бытие и его мельчайшие оттенки интересуют поэта если не сильно больше, то хотя бы наравне с социальными потрясениями.

Очевидно, что молодой Пастернак воспринял революцию как часть бытия, которым он так восхищается.

На протяжении всего своего творческого пути большую часть своих стихотворений Борис Пастернак посвящал созерцанию природы: «Сосны», «По грибы», «Весна», «Зима», «Осень», «Лето», «Метель» – от всего этого поэт видимо получал особое эстетическое удовольствие: «Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной, B слезах от счастья отстою.» Многие другие поэты находили в природе некоторую дисгармоничность, поскольку в ней есть смерть, зиму они считали олицетворением смерти, но и в зиме Пастернак находит прекрасное: «И белому мертвому царству, Бросавшему мысленно в дрожь, Я тихо шепчу: "Благодарствуй, Ты больше, чем просят, даешь".» С годами круг интересов Пастернака расширяется, он стремиться найти прекрасное в каждой мелочи бытия и в человеческих взаимоотношениях: «Я написал бы восемь строк О свойствах страсти. О беззаконьях, о грехах, Бегах, погонях, Нечаянностях впопыхах, Локтях, ладонях.». Такое мировоззрение литературоведы называют Панистетизмом, когда поэт стремиться найти эстетику во всем сущем. Еще в своем раннем творчестве Пастернак утверждает, что цель его поэзии – впитать красоту окружающего мира и выплеснуть её на бумагу: «Поэзия! Греческой губкой в присосках Будь ты, и меж зелени клейкой Тебя б положил я на мокрую доску Зеленой садовой скамейки. Расти себе пышные брыжжи и фижмы, Вбирай облака и овраги, А ночью, поэзия, я тебя выжму Во здравие жадной бумаги.» Во многом это объясняет, почему в поэзии Пастернак не высказывался на остросоциальные темы.

В 1930-е годы это убеждение изменилось. Пастернак начал писать на злобу дня, упростив свой авторский стиль для понимания простыми смертными: «Но мы пощажены не будем, Когда ее не утаим, Она всего нужнее людям, Но сложное понятней им.» Взволновавшая его смерть Маяковского и видимо возмутившая его манера освещения этого события в СМИ привела к написанию таких строк: «Твой выстрел был подобен Этне В предгорьи трусов и трусих. <…> Ну что ж еще? Что ты припер их К стене, и стер с земли, и страх Твой порох выдает за прах? Но мрази только он и дорог. На то и рассуждений ворох…» Вероятно, Пастернаку нравился нонконформизм и контркульурность стихов Маяковского, а когда контркультура становится популярной, это всегда грустно. Пастернака волновали и общественные процессы: «И вот года строительного плана, И вновь зима, и вот четвертый год, Мы в будущем, твержу я им, как все, кто Жил в эти дни. А если из калек, То все равно: телегою проекта Нас переехал новый человек.» – так Пастернак отражает пятилетку и засилье идеологии соцреализма в культуре. Пастернак же у нас контркультурщик, он не любит писать, о чем просят, он любит писать, о чем хочется. Именно поэтому, хотя он и разделяет высокие стремления к труду на благо всего общества: «Хотеть, в отличье от хлыща В его существованьи кратком, Труда со всеми сообща И заодно с правопорядком.» – но все еще критикует власть за радикальные меры в этом направлении: «Но лишь сейчас сказать пора, Величьем дня сравненье разня: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни.» Впрочем, нельзя отказать Пастернаку и в патриотизме, во время Великой Отечественной войны Пастернак наравне со всеми, хоть и в своей манере писал о любви к Родине: «Сквозь прошлого перипетии И годы войн и нищеты Я молча узнавал России Неповторимые черты.», «Весеннее дыханье родины Смывает след зимы с пространства».

Еще одним значимым образом для Пастернака является образ женщины. Как и все идеалисты, он возвеличивает его до чего-то метафизического и глобального: «У женщины в ладони, У девушки в горсти Рождений и агоний Начала и пути.», «Любить иных - тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен.» Стремясь показать красоту и гармоничность женщины, поэт сравнивает её со своим краеугольным камнем природы, как эталона: «Ты так же сбрасываешь платье, Как роща сбрасывает листья,». Пастернак находит в образе женщины свое спасение и утешение в трудный час: «Ты - благо гибельного шага, Когда житье тошней недуга…»

С середины 1940-х начинается «падение» Пастернака. Он решает отрефлексировать свои впечатления от Октябрьской революции и Гражданской войны в виде романа. В поэтическом творчестве появляется некий фатализм и проглядываются идеи замысла Всевышнего: «Я люблю твой замысел упрямый И играть согласен эту роль. Но сейчас идет другая драма, И на этот раз меня уволь. Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути.» Возможно Пастернак догадывался, к чему приведет его высказывание, но его несло, в этом, по его мнению, была его судьба, его предназначение, рассказать «правду», как она сам её видел. Итог всем прекрасно известен. Роман «Доктор Живаго» стал козырной картой для западной общественности против Советского союза, его печатали практически везде, не смотря на то, что художественной ценности в нем было мало. Так о романе высказывался Михаил Шолохов: «Что касается книги „Доктор Живаго“, рукопись которой я читал в Москве, то это бесформенное произведение, аморфная масса, не заслуживающая названия романа».

В 1956 году Пастернак пишет стихотворение «Быть знаменитым – некрасиво», в котором высказывает свои взгляды на творчество как таковое: «Цель творчества - самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех.» – довольно иронично слышать это от поэта, который пять раз выдвигался на соискание Нобелевской премии и в конце концов получил её исключительно за политическую направленность. «И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.» – Пастернак утверждает свою бескомпромиссность, свою обязанность говорить то, что он думает. Неважно, что он состоял в Союзе писателей, получал приличное жалование, печатался в государственных издательствах и неплохо жил за счет государства, неважно, что большинство людей воспринимали события 1917 года совсем не так как он, как идеалист Пастернак верил, что у него есть своя «правда», которую он обязан донести людям во что бы то ни стало. И сделав это, бескомпромиссный поэт искренне удивился последствиям: «Что же сделал я за пакость, Я убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей.» До самой своей смерти Пастернак верил в свою правоту, в то, что его когда-нибудь примут и поймут и его «правда» восторжествует: «Но и так, почти у гроба, Верю я, придет пора - Силу подлости и злобы Одолеет дух добра.»